Теперь всё ближе. Есть контакт.Вопрос: «А в прошлом что не так?»Опять влеченье. Долг. Мораль.И запоздалый сладкий рай…
Чужой! Чужая! Ревность! Злость!Стальной каркас трещит, как кость!Страданье! Выбор! И отказ!Зарок: «То был последний раз!»
Люблю тот день, в который потерял
Люблю тот день, в который потерял.Люблю так сильно, аж до колкой дрожи!Когда в ночи я кулаки сжималИ пропускал разряды слёз по коже!
Люблю тот день, когда твоя фигураПоследний раз мелькнула пред глазами.Когда ты прошептала: «Ну, раз дура,Тогда пойду водиться с дураками!»
Люблю тот день, когда гремело небо,Под душем ледяным стояли оба.Не помню мир вокруг. Он будто не был.Но помню, как меня терзала злоба!
О да! Люблю тот день! И проклинаю!Тот день, когда закончились все средства!Тот день, когда, глазами провожая,Последний стук я слышал собственного сердца.
Пусть буду…
Так глубоко… Упрямо… Далеко!Так резво, ласково и нежно…Так страстно, больно… Всё-таки тепло…Так хрупко, сильно и бессмертно!
Порывы гаснут в буре страсти!Желание терзает совесть!Та ль совесть, что скрывает маски,А маски те, что совесть скроют?
Взрываются под кожей кости,И долг – туман перед глазами!Мораль – источник чёрной злости —Встаёт меж звёздами и нами!
Любить и также ненавидетьСебя, любовь и всё вокруг!И неумение предвидеть,И замкнутость в порочный круг.
Курить родной сегодня запахИ видеть слёзы на глазах.И почему в когтистых лапахТерзаюсь я в одних лишь снах?!
Быть тем, кто радость… тем, кто боль…Стрелять в упор и нежно гладить…Смеяться… слушать свой же вой.Убить честней, чем тяжко ранить…Пусть буду мёртвый! Не больной…
Искусство
Они тают, будто сугробы,Давно упавшие с неба.Отмёрзшие нотки свободы,Как будто отзвуки бреда.
Время не только лечитРваные гнойные раны.Время ещё и калечит,Как войны калечат страны.
Своё признавать поражение…Уж лучше скорее убейте!Я думал: спасёт всё терпение,Но люди уходят, поверьте!
И тают, укрытые снегом,Подлые, гадкие чувства…От них не спасёшься побегом!Быть одиноким – искусство!
Авангард
Я опускаю веки. Вода струится по коже.Думаю о человеке, ты на него непохожа:И не её улыбка, и совсем не её голос.В сливе (в ванне, в дырке) не её запутанный волос.У тебя не её глаза. У тебя не её запах,Как на траве роса, если ты из России, но в Штатах.У тебя не такая фигура, губы не те и руки,У тебя нет её прищура, заводящего после разлуки.
Нет в тебе той поддержки и правды, нету клятвы и нету любви…Почему же моим авангардом в стихах выступаешь – ты?!
В поле
Ты в ночи, посреди того поля,Где вчера расцвели ромашки,Но иссохли – по дьявола воле…В небе гром, по коже – мурашки…
Держишь ты горящую спичку,Но по ветру мечутся локоны,Где-то жалобно стонет синичка,Над тобою кружатся вороны…
Я как будто отравленный зельем…Здесь замешана чёрная магия…Словно лист, я подхвачен течением…Ты – обрыв водопада, но мания!
Спичка тлеет в прозрачных пальцах,Прикоснувшихся к тысячам шей,И я знаю, что должен спасаться…Но теченье быстрей и быстрей…
Поле вспыхнет – ты выронишь спичку,И обоих нас пламя поглотит…Вороньё там терзает синичку…Страсть меня в твоё царство уводит…
Занавес
В глухом лесу, под влажною землёю,Под мягким, тонким, ядовитым мхомВсё схороню, что связано с тобою.Всё то, что я считал красивым сном.
Я закопаю и, не обернувшись,Чтоб место это навсегда забыть,Уйду, в глубокой вере пошатнувшись:Что невозможно ненавидеть и любить!
Муза
Грязные фалды потёртого фракаНа стены ложатся пугающей тенью.Стол. За столом недруг Старшего брата,Предавшийся рюмке, ища в ней леченье…
Читает, и пишет, и снова читает,И к трепетному огоньку свечиЖёлтый подносит пергамент, сжигает.Бьёт кулаками о стол и кричит…
Проклятая муза туманным видением,Будто бы призрак заброшенных троп,Для духолова ставший влечением,Поэта бросает то в жар, то в озноб!
Одна за другой сигареты уходят,В бутылке с лекарством видится дно,А пальцы предательски снова выводятВ первой же строчке имя её…