Мы с тобой общались сколько? Раз?Что-то меж собой тогда решили,Что ж я помню каждую из фраз,Что под шум ветров мы говорили?!
Самое смешное – мне плевать:Как живёшь и ходишь на работу,Любишь ты кино или читать,Быть актрисой или делать фото…
Мне плевать, какой ты любишь цвет,Что предпочитаешь есть на завтрак,«За» ты или «против» сигарет,Строишь планы или веришь в завтра!
Я не знаю, не желаю знать,С кем в одной кровати засыпаешь!Любишь посмеяться, порыдать;Что ты ищешь и о чём мечтаешь!
Было бы вполне всё хорошо,Но ты будто надо мной смеёшься…Не плевать мне только на одно:Ты сегодня в сны мои вернёшься?
Имя моё
Говоришь моё имя во сне,Повторяешь его, чуть проснувшись.Пишешь на запотевшем окне,Чашки кофе ещё не коснувшись.
Ты выводишь его на столеВ кабинете жужжащего офисаИ записываешь в дневнике,Куда глаз любознательный просится.
Ищешь в песнях его и в кино,И на бейджиках у консультантов,На расписанных стенах в метро,На плакатах у всех демонстрантов.
Там – на небе, среди облаков,На асфальте, как дождик пройдётся,В книгах не замечаешь ты слов,Ищешь, ждёшь, что оно подвернётся.
Засыпая – опять говоришь,Провожаешь горячей слезой…Я спускаюсь смотреть, как ты спишь, —Дух, спасённый твоей теплотой…
Я лучше…
Я лучше разрежу до мяса ладониО битые стёкла дешёвой бутылки,Чем буду ломиться сквозь двери в агонииИ чувствовать след леденящей улыбки
На болью истерзанном юном лицеБессильного, слабого, хилого тела,Что бросила ты утопиться в огне,Когда кусок сердца последний доела!
Я лучше разрежу до мяса ладони,В квартире пустой упаду на пороге,Чем буду молить о пощаде в агонии,Склонясь пред тобою, целующий ноги!
Твой домик
Прерви же биенье сердца,Ладонью сдержи дыхание.Лиши в своей жизни местаИ прочь гони из мечтаний!
Оставь в заточенье страха,Запри в одиночества яме!Не дай мне восстать из прахаПрощённых твоих страданий!
Иль просто беги без оглядки,Ломая ржавые цепи.Поверю – играем мы в прятки,Покуда тщеславье слепит!
Найдёшь на трофейной полкеТы крылья под толщей пыли.Взлетай же, покуда волкиЗдесь о тебе не завыли!
И не жалей мою душу!И не давай вторых шансов!Покорный страсти – разрушуТвой домик для наших танцев!
Горсткой праха
Ты проникла в ледяную кровь,С героином медленно сливаясь.Мне сказали: «Вот она – любовь!С тьмой моей душевной шутка злая».
Ты взорвала голову, как пуля, —Хаос жизни был захвачен в плен.До сих пор тот хаос берегу я.Красные следы вдоль тёмных стен!
Прямо в сердце мне вонзила зубы,Отравила ядом организм.И теперь нужны мне твои губы…Кажется, развился вампиризм.
Не было с тобой цепей, оков!Не было оружия и страха!Отчего же я теперь готовЗа тебя стать жалкой горсткой праха?!
Ты тоже ищешь истину
Мы начали, не зная ничего…Спонтанно! Той глубокой, тихой ночью,Когда ты голову вдруг на моё плечо,Доверившись, склонила, сомкнув очи.
Тогда автобус двигался на юг…И я не спал: тревога разыгралась —Я покидал страну извечных вьюг,Оставить там всё прошлое стараясь.
Ты тоже от чего-то убегала.Я видел слёзы на щеках твоих.Украдкой рукавом ты их стирала,Желая спрятать боль от глаз людских.
Тебя коснулся невзначай рукой,А ты прижалась ближе, чтоб согреться,Не ведая, что я тебе чужой.И в этот миг моё забилось сердце…
Ты, видимо, почувствовав его,Проснулась, резко села, извинилась,И я в твоих глазах узнал того,Кого забыть ты тщетно торопилась…
И тихо, для тебя лишь, произнёс:«Не бойся, всё осталось позади…»А ты в ответ мне задала вопрос:«Ты тоже ищешь истину любви?»
И начали… не зная ничего.Спонтанно. Той глубокой, тихой ночьюЯ жителем стал сердца твоегоИ навсегда в твои влюбился очи…
Три гудка
Три гудка. Молчание. Отбой.Нет тебя. Отчаяние. Боль.В памяти хлопок входной двери…За окнами пугающие грозы и дожди…
Стены голые. Разгромленный уют.Мёртвые философы о времени мне лгут.Битая посуда и холодный чайПо полу растёкся, как твоё «Прощай!».