Новая ночь в проклятом месте
Сволочь-Влад смену сдал, доложил – «все нормальненько». Ну конечно, кто бы сомневался?! У него же всегда все «нормальненько», даже когда двоих пациентов, почитай-что до смерти забил. А доложу я вам, что бывало ведь и такое. Но сегодня ночью, вроде бы тихо все. Нет, не так, чтобы совсем нет ни единого звука, такого в психбольнице, наверное, и не было никогда. Хрипы, стоны, поскуливание… в общем, все, как всегда.
Влад ушел домой, а я в ночь остался, как говорится – пост сдал, пост принял! Не спеша направился вглубь по коридору, осматривать свои владения. Коридор, к слову, узкий, того и гляди – психи дотянутся не с одной, так с другой стороны. Коридор длинный, на всю длину здания, а по обе стороны от него расположены палаты с обычными психами. Меня ж от них только прутья решеток и огораживают, а для самозащиты и усмирения резиновая дубинка на пояс повешена. Кастет и самодельный электрошок это уж мы сами с собой приносим и первым из нас это Русланчик взять выдумал. Оно ж и правильно – ты ночью тут один на все здание, если психи чего сделать удумают – то в узком коридоре на спасение не надейся – либо с одной стороны, либо с другой – обязательно дотянуться, единственное место, расположенное на безопасном от решетки расстоянии, это рабочий стол с телефоном, да предбанник у туалета. Но и там я не ощущаю себя в полной безопасности, когда только на работу устраивался, мне старший врач рассказывала, что бывали случаи, что душевнобольные смастерили из швабры орудие и ткнули заостренным концом в горло спящему санитару. Со временем, я начинаю думать, что это всего лишь байка, а в жизни такого не было – рассказанная каждому вновь прибывшему, чтобы на рабочем месте не спали. Да и слова-то у врачей какие, какие эпитеты – «душевнобольные» - обхохочешься! Как может болеть то, чего нет? Как по мне – так все эти запертые, не иначе, как бракованные – вот и всех дел…
Южный коридор заканчивается окном, и он куда, как короче-то, но ноги выбрали северный коридор. Северный длинный – упирается в глухие стены дальнего крыла, но Ведьма-то в южном. В северном коридоре есть тоже свой фрукт: мужчина непонятного возраста и национальности, молчит, на вопросы не отвечает, хотя говорить умеет. Но разговаривает он исключительно в тех случаях, когда сам чего-то сказать хочет. Я никогда не видел, чтобы он брился, да и станок для бритья ему-то уж точно навряд ли выдадут, но борода у него не превышает двух сантиметров, да и волосы на голове в длину не растут. Колдовство? Магия? Жгуче-черные маленькие глазки выглядят пустыми и смотрятся неуместно в этих запавших, бездонных глазницах. Прибавьте сюда туго обтянутую изжелта-бледной кожей голову, словно скелет доисторического ископаемого, отсюда и кличка – Череп. Ему достались шумные соседи, но один взгляд этих пустых, запавших глазниц заткнет рот, кому угодно. Бывало и не раз, мне казалось, что глазницы пустые. Я присматривался, направлял ему в лицо бледный свет потертого фонаря, да чего там казалось, несколько раз я готов был поклясться, хоть собственным скудным окладом, что он смотрит в пространство пустыми глазницами. Страшно. Но по-настоящему страшно увидеть его в темноте под тусклым светом приглушенного, мигающего светильника. Жутковатое, доложу вам, зрелище!