Его — без вопросов, однако достанется всем офицерам и агентам, принявшим прямое или косвенное участие в инциденте. Вряд ли кому-то будет вдомек, что как раз именно стрелявшие были жертвами. И пострадали не меньше, чем те, которых ранили и взяли в заложники. А может и сильнее. Пораженный разум трудно выявить на глаз, но последствия от него куда опасные. Особенно трудно будет Майлзу из-за долгого пребывания под влиянием нашего псионика-психопата. В этом я нисколько не сомневалась. Мужчина больше не будет собой. Об этом надо будет сообщить всем его близким.
Ну а мы сделали, что смогли, да? И в итоге я оказалась права.
После дачи показаний, нас отпустили домой, где я сразу же и уснула.
Багровый закат омывал всё видимое пространство. В беззвёздной ночи на небе сияла лишь кровавая луна. А под ним, внизу, в бескрайнем колосовом поле, лежал юноша. Он смотрел на луну сквозь свои пальцы и шевелили ими, сжимая в кулак. Вдруг подул холодный ветер, колыхая колосья и растрепанные волосы. Юноша встревожился. Резко вскочив, он осмотрелся по сторонам. Никого. Только вой ветра в поле и чье-то пристальное внимание.
— Чего ты желаешь… — раздался потусторонний голос над головой.
Юноша проследил за голосом к луне. Но вместо серебряного круга увидел глаза, тысячи глаз.
— Мы дадим тебе всё, что пожелаешь…
Он сначала не ответил. Развернувшись, хотел убежать прочь, но остановился.
— Силу?
— Власть…
Черное полотно с глазами постепенно исчезло. От сна я отходила с трудом. Голова была словно каменной. Перед глазами то и дело мелькали кадры вчерашнего и обрывки из воспоминания Нормана. Каша из фрагментов накладывалась друг на друга, рисуя немыслимые вещи, не стыкуясь друг с другом. Из-зач чего проснувшись, я тупо лежала на кровати. Вялым движением руки нашла будильник, где часы огласили десять утра с копейками. Я всё пыталась вспомнить, о чем был сон. Но так и не смогла, только красная луна с глазами. Это было самое отторгающее, что я видела. Тем не менее, было в нем нечто знакомое.
Кое-как поднявшись, после утренних ванных процедур, села за стол с чашкой кофе. В новостях уже вовсю трещали о вчерашнем. Откуда-то раздобыли записи с того вертолета, интернет заполонил видео очевидцев. И после картины вчерашнего, настал черед ответов и вопросов. Толпы репортеров допрашивали председателя связи с общественностью Псионикума. Мужчина в очках отбивался от вопросов одинаковыми фразами и ничего конкретного не ответил кроме того, что начато расследование и то, что все виновные понесут справедливое наказание.
— Выясняются детали инцидента на Лестнер роуд. Псионикум пока не выступил с официальным заявлением…
— Я там была и о, Боже… Они просто ворвались и начали всех пугать… Особенно тот парень с окровавленным глазами.
— Да… Это было жутко…
— По нашим предварительным данным жертвами перестрелки стали одиннадцать человек, жизнь семерых до сих пор в критическом состоянии…
Впрочем, долго наслаждаться новостями не пришлось, появилось чувство раздражения от всех звуков и мельтешений на экране. Хотелось тишины, и я просто вырубила телевизор. Чертов Норман Либерти, его даже не было в списке подозреваемых, а вон оно как в итоге завернулось.
Как он получил свои силы? Никак не могла я понять. Перед глазами на миг пронеслись кадры из сна, а в ушах пронесся шепот:
— Чего ты желаешь…
Глава 22. Последствия
Своё очередное будничное утро ведущий спецагент четвёртого отдела паранормальных преступлений, вернее, уже бывший ведущий спецагент, Джефф Каллиган встречал как и прежде — на кухне своей маленькой квартиры и за чашкой ароматного свежезаваренного кофе. Он стоял перед окном и хмурым взглядом провожал каждую машину на улице внизу.
Свет от их фар, отраженных в каплях за стеклом размытым бликом. Джефф никогда не любил смотреть по утрам телевизор или слушать радио, потому в его кухне стояла тишина, и только дождь лениво барабанил в окно. Прошлой ночью он не спал, из-за этого в глазах появилась жуткая краснота. Но его это нисколько не волновало, он был в раздумьях. Его жизнь скоро изменится.
В свои сорок пять мужчина помнил многие даты: хорошие, приятные, те, которые хочется вспоминать и на мгновение возвращаться в мыслях. В то же время, они чередовались и с горькими. Куда без этого. Но то, что случилось вчера, он предпочел бы вообще не запоминать. Инцидент на Лестнер-роуд, как окрестили в СМИ, перечеркнул в его жизни многое. Впрочем, и не только в его. Мигом полетели головы, значки, погоны, опустели должностные кресла.