— Анна Рейн, Кэссиди Кэролайн Уильям, прошу, — пригласил сесть он холодным вежливым тоном.
Я попыталась рассмотреть его обычным взглядом и сравнивать со своим другим зрением. И там и там возникли неопределённости. На обычный взгляд Наблюдатель представлялся как молодой мужчина чуть старше нас. Лицо приятное, типично западно-европейской внешности и без каких-либо примечательных запоминающихся черт. Русые короткие волосы аккуратно уложены и ухожены. Такое ощущение, будто он специально не привлекает к себе внимания. Если бы я увидела его в другом месте, то не обратила бы на него внимание. Это если брать обычный взор. А вот псионически — совсем наоборот. Было в нем что-то чуждое, неестественное, но одновременно невероятно могущественное и опасное. Я чувствовала на себе взор тысячи глаз, направленных с изнанки мира. Похоже, неспроста его называют Наблюдателем. И похоже он постоянно контактирует с астральным миром.
— Чаю?
— Мы только недавно поели, спасибо, — вежливо ответила Кэс.
— Как вам угодно, — ответил он, будто поняв, что мы особо не торопились. Хотя, это, похоже, моя паранойя разыгралась. — Как вам здесь?
Мы с Кэс обменялись взглядами и тупо уставились на него, сидя на шикарных стульях и гадая о причинах вызова.
— Нормально.
— Ништяк, — поочерёдно ответили мы.
— Дайте-ка угадаю, вы спрашиваете себя, зачем вы здесь?
— Ага. Это насчёт расследования?
— Не совсем, мисс Уильям. Но мы обязательно к этому вернёмся. Для начала позвольте поинтересоваться, как поживает ваш отец? Надеюсь, всё хорошо?
— Жив и здоров, насколько я знаю. Мы не слишком уж и близки.
Гм. Наблюдатель хорош. Я тоже это хотела бы знать. Знаю лишь то, что Кэс очень не любит говорить про свою семью и про ту трагедию.
— Ох, жаль слышать, но понимаю… — проявил соучастие Наблюдатель. — После того, что случилось с вашей матерью. Извините, если задел старые раны.
— Ничего страшного, — ответили губы Кэс, но я увидела, как она прищурила глаза, видимо, вспомнила не самые приятные деньки. — Это было давно.
— Время — относительно. Особенно для памяти. Но не будем о грустном. Что скажете о Псионикуме?
— Да… Ничего. Всё ништяк, — неуверенно протянула Кэс.
— Рад слышать.
Что за фигня тут происходит?! — хотелось мне воскликнуть. Мы что, у любимого дядюшки собрались за семейным ужином?
— Сэр, эм… Наблюдатель, — начала я. — Мы тут по делу или как?
Его образ изменился. Дымчатая масса застыла. И он повернулся ко мне с той же застывшей вежливой улыбкой. Однако его тёмные глаза излучали холодное спокойствие, не более того, и будто смотрели сквозь, что аж холодок берёт. Да уж, я, кажется, понимаю, почему люди так на меня реагируют. Я тоже смотрю на них, как он.
— Анна. Рейн, — многозначительно протянул он. — Я знаю, многое доступно вашим глазам, но общей картины вы не видите. Точнее, не желаете видеть. В вас слишком много скепсиса.
Эм…
— Не поняла.
— Но профессор Краусс высоко о вас отзываеся. И искренне недоумевал, почему вы в каком-то отделе. И я с ним согласен. У меня к вам такое предложение: вы ведь помните свой контракт?
— Ну, да.
— А что, если я предложу вам нечто другое. Более значительное, масштабное, но опасное. Вряд ли в отделе мистера Каллигана найдётся вашим глазам достойное применение.
— Достойное применение?
— Да. Проект «Астрал», слышали об этом? — при его упоминании образ Кэс вспыхнул.
— Слухи, разве что. И что это за проект? — осторожно поинтересовалась я.
— Узнаете, если согласитесь, — хитро улыбнулся Наблюдатель.
Чего?
— Я согласна! — но тут резко вызвалась Кэссиди.
— Кэс… — протянула я со скепсисом.
— Анна. Это мой шанс. Прошу тебя.
— Ну, я не против, но что за проект?
— Значит, жду вас в следующем году, — взмахом руки он отправил нас в коридор, будто мы не сидели с ним за одном столом только что.
— Какого…
— Что он сделал? — я осторожно коснулась закрытой двери и она уже не поддавалась. — Ау, мистер Наблюдатель? Может, я передумала.
— Анна…
— Видимо он ушел. Ладно. Ты об этом что-нибудь знаешь, Кэс?
— По дневникам матери.
— И хочешь выяснить, что с ней тогда случилось?
— Да.
— Наблюдатель это явно знал. Знал, что ты не откажешься.
— Ты могла отказаться, Анна.
— Да брось, я не оставлю тебя одну.