— Белые глаза? — подошла к нам ещё одна девушка. Её образ переливался розовыми огоньками в отличие от Кэссиди, у которой он изобилует изумрудным цветом.
— Джулиет, Анна. Анна, Джулиет, — представила нас друг другу Кэссиди.
— Рада знакомству, Анна, — вежливо ответила вторая девушка.
— Взаимно.
Судя по исчезнувшему шуму, все остальные уже вышли на поле. Нас в группе ровно двадцать, но девушек среди них 8 к 12. Так что, шума как такового и не было. А для меня той, кто жила в приюте, то и подавно.
— Нам стоит поторопиться, сержант не терпит опоздавших, — ответив, выскочила вперед Джулиет.
— Сержант? — спросила я.
— Ага. Живое воплощение всех стереотипов об армии. Его голос ты никогда в жизни не забудешь. Он будет звучать даже во сне. Без шуток.
Оказалось, Кэс ещё преуменьшила возможности голоса сержанта О’Донелл. Резкие, громкие, короткие, но взрывные выкрики заставляли дрожать и тут же вытянуться в струнку. Кажется, своим голосом он может превысить по децибелу свой свисток. Видимо, в этом его псионическая сила. Его образ был как металл, холодный и жесткий.
— Так. Так. Я слышал, среди нас новобранец, — проходя перед строем, он остановился передо мной. — Так ещё покалеченный. Думаешь, что тебе будут давать поблажку?
Чего?
— Боюсь, я тебя разочарую. Не знаю, что ты будешь делать, да хоть научишься видеть ушами, знай, ты не будешь учиться военному делу вместе со всеми. От тебя твоему боевому товарищу не будет никакого толка. А доверить оружие такому как ты может только полоумный.
Его оглушительный жесткий голос звенел в ушах после каждого слова.
— Понимаю.
— Оставить! — гаркнул он недовольно.
Черт, надо было добавить «сэр». Они же это любят, да?
— На моих занятиях без разрешения никто не открывает рот! И не думай, что я специально унижаю тебя. Просто это факт. Твоя слабость может поставить под угрозу жизнь твоих соратников. Ты со мной согласна?
— В принципе, да, слабость, она такая, — спокойно ответила я.
Несколько секунд я слышала только его тяжелое дыхание перед носом и представляла себя стоящей перед разъяренным медведем.
— Умничаем… Хорошо, мисс шутница. Весело тебе? На моих занятиях я дам тебе свободный доступ. Можешь бегать в сторонке, прыгать там, но не более, — не успела собраться с мыслями, меня оглушил свисток. — Строй, равняйсь! Смирно! Разминка — десять кругов. Бегом, марш! Шире шаг!
Мне сразу стало понятно, что все здесь занимаются давно и все в хорошей физической форме. Потому я отстала от всех и просто продолжила бег в одиночестве в самом конце. Даже когда все закончили и занимались чем-то на середине поля. Иного от физических занятий я не ожидала. А сержант не допускал меня в круг, где мои однокурсники занимались чем-то странным. Я мельком видела вспышки вокруг их места и слышала удары.
Ничего не придумав, после бега взяла скакалку и занималась самостоятельно самыми базовыми упражнениями и тем, что в голову придет.
— Вы должны держать удар! — время от времени, словно выстрелы, раздавались приказы сержанта. — Дыхание! Следите за дыханием! Жестче! Жестче! Накопите псионику на ногах, на руках! Контроль! Контроль!
Помимо беговой дорожки здесь имелся угол с перекладиной. Постучавшись по ней, убедилась в высоте и надежности и впервые для себя попыталась подтягиваться. Выходило крайне неубедительно и со стороны, наверняка, выглядело просто смехотворно, но поначалу всегда же так, верно? Как там говорится: «олимпийскими чемпионами не рождаются».
И в таком режиме мы закончили к шести и после душа, все студенты собирались в кафетерии. Просторное помещение просто утопало в ярких образах и вкусных запахах, от которого текли слюни. Каждый сидел, скучковавшись по своим группам, и буднично обменивался новостями. Старшие упоминали о практике, что было мне интересно. Но я не дослушала, куда им можно было уйти отсюда после обучения. В какой-то Псикорпус в Министерстве контроля за аномалиями.
— Что будете? — дошла наша очередь.
— Не знаю, может, что посоветуете?
— Что? — не сразу понял меня человек за кассой, только затем заметил трость и очки. — А-а… Рис с морепродуктами пойдет?
— Да. И чай с лимоном, если есть, — спустя минуту он поставил на поднос блюдца. И я расплатилась новой карточкой.
— Давай, помогу.
— Я сама, Кэс.
— Да не упрямься.
— Всё нормально, правда. Я сама справлюсь. Должна.