— Как это «около?», — решил уточнить Джефф.
— Тела очень сильно искромсаны, исколоты, предварительно острым режущим оружием. Парочку ножей и заточек мы обнаружили на месте, но это не оружие преступления. Степень ран варьируется от лёгкой царапины до критической. К тому же, некоторые сильно обожжены, пока тоже непонятно чем именно. Скорее всего условиями жизни. А личности можно будет установить только на поверхности, здесь плохо ловит связь.
— Дерьмо! — выругнулся Майлз, наступив на лужу крови. — Да, на пьяную поножовщину бездомных как-то не похоже.
— Мистер Доккинг, этот последний, — крикнули Чарльзу, и он собрался на выход. — Мне пора в лабораторию. Винсент вон там, он делает последние… видения.
Медэксперт указал в сторону мужчины в элегантном пальто и с шарфом, стоявшего посреди кровавого побоища с закрытыми глазами и поднятыми вверх руками, будто он дирижировал воображаемым оркестром.
— Спасибо, Чарльз. Сообщи, когда будут детали.
— Само собой.
Коронеры закончили на месте свою часть работы. Из-за отсутствия освещения на участке они везде поставили светильники и прожекторы. И теперь множество теней, отбрасываемых отовсюду, придавали тоннелю ещё более зловещий вид.
Агенты не стали беспокоить Винсента. Пока он соберётся с мыслями, сами осматривали место кровавой расправы.
— Зачем кому-то убивать бродяг? Или это они сами с собой так? Не поделили что-то? — невольно спросил спецагент Майлз.
— Хороший вопрос. Может, это был некий ритуал?
— Сатанисты? Сектанты? На них похоже. Вряд ли такое мог сотворить один человек.
— Если это так, то нам придётся проверить все злачные места их обитания.
— О, да. Уже предвкушаю эти прекрасные прогулки.
— Агенты, — отвлёк их мелодичный низкий голос Винсента.
— Что скажешь? Пожалуйста, скажи, что это дело не относится к нам.
— Увы. Есть слабый след псионического возмущения. Агония, страх, боль, отчаяние и ненависть — это всё отчётливо сочится с этого места. И среди этого я увидел яркий след. Мужчина, лет тридцать-тридцать пять, одинокий, напуганный, брошенный, с ненавистью в душе. Из всего обилия его пси след ощущается сильнее.
— Это убийца?
— Не знаю. Скорее всего один из жертв.
— А про виновника, есть что-нибудь?
— В этом и проблема. Я чувствую один странный образ, молодой.
— Хорошо. Внешние приметы у этого образа есть?
— Простите, мне нужно выйти. Здесь слишком дурно.
Прикрыв лицо платком, Винсент поспешил удалиться.
— Он с нами уже третий год, но так и не привык.
— Ты же знаешь их, Джимми. Они такие… чувствительные.
— Ну, теперь наше дело, нечувствительных.
Видавшие немало крови агенты приступили к работе. С первой попытки глазам не за что было зацепиться, слишком много деталей никак не складывались в картину произошедшего. Агентов сразу озадачил вопрос: «зачем убивать их с такой жестокостью?». Личные мотивы? А некоторые улики и вовсе противоречили друг другу. Кровавые следы были везде. Даже на стенах тоннеля и на потолке, до которого четыре метра.
— Я редко говорю подобное, но знаешь что, Джефф, — осевшим голосом произнёс Джим. — Что-то мне не нравится всё это.
— Это тебе твоё шестое чувство говорит? Тоже стал псиоником?
— Может и так. Но мне это не нравится.
В тишину внезапно ворвался шум телефона.
— Шеф? — ответил Джефф и кое-как услышал слова через помехи. — Понял. Скоро будем. Джим, шеф вызывает. Говорит срочно.
— Не сказал, зачем?
— Помнишь, я говорил о недавних слухах.
— О, наконец-то! Свежая кровь, значится, да?
— Не спеши радоваться, пополнение ожидается из Пси Института. И это лишь стажеры-первокурсники.
— Проклятье. Ещё один Винс? Серьёзно? Никого не хочу обидеть, но мне комфортнее работать с настоящими агентами. От них хотя бы польза есть.
— Ничего не поделаешь, — услышав ответ, Джим Майлз просто мотнул головой.
Штаб-квартира псикорпуса в Нью-Эдеме располагался в центре мегаполиса. Здесь базируется вся сила разведки и интеллектуальной мощи Эдема. Один из них отдел Джеффа Каллигана, который курирует заместитель Наблюдателя Филипп Моррис, высокий статный мужчина из консервативной семьи коренных жителей Эдема. С его кабинета открывался вид на всю восточную часть города. С высоты мегаполис всё больше напоминал улей. За последние десятки лет город заметно разросся и ныне входил в пятёрку крупных агломерациймира.