Первое впечатление от него — весьма нейтральное, или даже скорее благораспологающее к нему. Он производил впечатление простого добродушного мужчины с умным взглядом. Интеллигентный опрятный вид мужчины в очках не вызывал никакого отторжения, никакого подозрения. Как известно, до своего ареста он работал в школе. И был на хорошем слуху у всех коллег и учеников. Даже получал какие-то там награды и гранты.
— Алан сказал, вы из Псионикума. Как интригует… Я много слышал о ваших Институтах, даже хотел там работать в своё время, — он удобно устроился на стуле и сидел с идеально прямой спиной, сохраняя приветливый вид.
— Верно, мистер Вейнс.
— Можно просто Эдвард. Формальное обращение не так… — на полуслове мистера Вейнса пробило на кашель, — продуктивно. Извините.
Болеет? Гм…
— Хорошо, Эдвард. Меня зовут Кэссиди Уильям, а это Анна Рейн.
— Рад знакомству. Я бы пожал вам руки, но я обещал Алану, что никаких резких движений не сделаю. Простите.
— Ничего страшного, Эдвард.
Как правило, больше говорила Кэссиди, я же наблюдала. Ну, не только смотрела, а сканировала. Через минуту в мужчине что-то изменилось. Он явно что-то почувствовал. Непроизвольным движением он слегка отвернулся от меня в сторону Кэссиди, сменив позу. Его образ стал холодным, будто переключился в настороженный режим.
Закрылся от меня? Гм… Это будет интересно.
Глава 13. Познай врага своего II
— Вы не против, если мы будем записывать наше интервью, Эдвард?
— Конечно, нет. Официальная документация — признак профессионализма. Я буду не против, даже если вы выставите материал в публичный доступ. Сейчас в информационной сети столько мусора, что достоверность потеряла всякий смысл. Никто и не поймет, где правда, а где ложь, — последние слова он произнёс с особой интонацией.
— Если вам что-то будет не понятно, можете сразу об этом сказать.
— Хорошо.
— Вы готовы?
— Я готов, агент Уильям, — устроился поудобнее мистер Вейнс.
Кэссиди поставила телефон и проверив заряд, начала запись интервью.
— Итак, начнем, пожалуй, с простого: вас зовут Эдвард Вейнс, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения?
— Да.
— Родились в городе Сальваторе, регион Сан-Альдо?
— Да.
— Ваши родители Мелисса и Брайан Вейнс?
— Да.
— В данное время вы отбываете пожизненное заключение в федеральной тюрьме Сан-Альдо?
— Да, насколько я могу судить и, если мне не изменяет память, — отшутился мистер Вейнс.
— Вы знаете, за что отбываете своё заключение?
— Статья 17/9-3 УК Серийное убийство.
— Вы согласны с решением суда?
— Разумеется.
Гм… Ответил без тени сомнения.
— Эдвард, — вклинилась я в беседу. — Вас ведь обвинили только в убийствах? Никаких следов сексуального насилия так и не было обнаружено, ни на одном из мест преступления, ни на одном теле.
— Да, это так, — с некоей гордостью ответил убийца.
— Но это ведь не совсем типично.
— Для серийных убийц, имеете в виду, агент Рейн? — дополнил меня Вейнс.
— Да. Почему так?
— Другие детективы, агенты и доктора тоже спрашивали об этом. Я не стал отвечать. Они все равно никогда не поймут. Они же простые люди. Но вам я отвечу. Возможно, вы поймете. Как бы объяснить… Сексуальное удовлетворение — это не то, к чему я стремился. Понимаете, секс — не что-то уникальное, а наоборот совершенно низменное, то, что объединяет нас животными. Но я — не животное. Я человек. У меня есть разум. Сексом может заняться любой, у кого iq чуть лучше камня.
— Но убийство тоже присуще животному миру. Охота, слежка за добычей, чтобы насытиться их кровью, вы так не думаете?
— Ох, я понимаю, куда вы клоните, Анна. Я могу к вам так обращаться?
— Валяйте… Эд, — пожала я плечами, продолжая всматриваться в его образ.
Он попытался изобразить дружелюбие и расположить нас к себе. На мой взгляд вышло не слишком убедительно. Что-то его настораживало. Его образ будто бы застыл с начала нашего разговора. Его псионическая аура оставалась холодной и отрешенной. В защитном, так скажем, режиме. По-моему, он начал о чем-то догадываться — возможно почувствовал чужое вмешательство, а точнее мой проникающий «взгляд».
— Убийство в моем случае не главное, это просто средство, рациональное, осознанное, эффективное. Я не получал и уж тем более не искал удовольствия, удовлетворения либо контроль, как описали в своих трудах «уважаемые» доктора до вас. У меня не было ничего такого. Это просто необходимость. Я этим не горжусь. Просто делал свою работу.