— Мистер Доккинг сообщил, что у него есть для нас интересные сведения. Просит зайти.
Чарльз Доккинг, низенький щупленький мужчина лет сорока в очках с круглой оправой был ведущим судмедэкспертом, прикреплённым к нашему отделу. Ну, как сказать прикрепленный, это ему приходится разбираться во всех «странных» смертях и в «странных» трупах. Но, как нас уверял сам специалист, в основном все причины «необычных» смертей оказываются довольно-таки тривиальны. Однако это может подтвердить только он сам.
— И ещё не помешало бы проверить дом Стюартов. Мне нужно проверить, увидеть собственными «глазами». Возможно, парень и в самом деле мог совершить подобное и обдумывал свой роковой шаг не один раз. Винсент, ты же сам знаешь, что такие мысли редко появляются спонтанно и оставляют след.
— Думаете, родители правы, мисс Рейн? И вы идёте туда, чтобы убедиться, что его убили?
Винсент-то не так уж прост. Понял мою задумку.
— Не будет лишним иметь альтернативный вариант. Я же сомневаюсь в суициде.
— Я тоже, — поддержала меня Кэс. — Значит, разделяемся? Винсент? Мы с Анной можем сами туда съездить.
Агент Мурье не любил, когда к нему обращаются по фамилии. Потому и просил обращаться по имени. Да и не так уж он и старше нас. А сам в свою очередь всегда обращался предельно вежливо и учтиво.
— Я с вами согласен. Пока есть время, разработать другие версии не помешает.
— Также порасспрашиваем там на районе, — дополнила я.
— Тогда решено, я отправлюсь к мистеру Доккингу, сообщу, если что-то узнаю. И вы тоже будьте на связи.
— Наши аналитики ничего интересного не раскопали?
— Не знаю, насколько полезным будет их информация. Всю актуальную информацию они будут кидать вам по мере поступления.
— Что ж, трущобы ждите нас. Снова.
— Я думала, ты скучаешь по родным пенатам, Анна?
— Чего? Да ни в жизнь. Я рада, что выбралась оттуда. Пошли уже. А хотя… Не пригонишь машину ко входу?
— Я тебе что, личный водитель? Топай давай ножками, не развалишься.
— Ну, Кэс… — жалобно взмолилась.
— Не Кэскай мне тут, пошли.
— Ла-адно.
— Я уверена, тот, кто способствовал его смерти, обладает даром. Похоже, внушением или даже контролем, что маловероятно, — делилась мыслями с Кэс в машине.
— Нужны доказательства, мотив, и самый сущий пустяк — сам злоумышленник с такой силой. Думаешь, у кого-то вроде Кевина вдруг среди недоброжелателей затесался псионик? Всё указывает на него самого. Он облился бензином и поджёг зажигалкой. И то и другое криминалисты обнаружили в парке. В семье проблемы. Со школой также.
— Но они не видели того, что видела я.
— Я знаю, Анна. Я тебе верю. Просто дело не в том, что ты знаешь, а в том, что сможешь доказать.
— Гм… — пришло уведомление в телефоне. — Наш аналитический центр отправил.
— Что там?
— Видео какое-то.
Камера дорожного видеонаблюдения на автостраде в районе Авенсон-авеню издали засняла, как нечто горящее выбежало из курилки в скейт-парке.
— Качество просто отстой, конечно, — у меня с моим-то зрением имеются определённые трудности с «просмотром» и «чтением» даже при хорошем качестве, а тут вообще мыло мыльное.
— Дай, я посмотрю, — Кэссиди убрала руки с руля.
— Там отстой… Вот, что ты делаешь, скажи мне?
— Вожу силой мысли.
— Ты в курсе, что подвергаешь риску невинных граждан?
— Ага. В пробке. Дай сюда телефон.
— Держи. Только, верни, пожалуйста, руки на руль.
— Мм… Качество и вправду полный трэш. Это вообще оно?
— Наверное, или сомневаешься в наших аналитиках?
— Анна…
— Что?
— Там вроде мелькают другие скейтеры. Кевин ведь не был любителем спорта, что он там делал?
— Мм… Покупал травку?
— Вот именно. Возможно закупается у одного и того же дилера. Последний может знать больше, чем все его «близкие» и «родные».
— Личный дилер? Гм… Это как личный доктор, что ли?
— Найдём дилера — найдём его самого лучшего «друга».
— Мило. Чувствуется уровень сервиса, отточенная годами. А ты откуда это знаешь?
— Меня удивляет, что ты этого не знаешь, — сказала она и демонстративно затянулась сигаретой.
— Ладно, оставь свою тёмную тайну при себе. А я же никогда не интересовалась наркотиками. Просто денег лишних никогда не было, наверное.
— А-ха-ха. Сейчас то есть немного.
— Да, но возраст уже не тот.
— Тебе только девятнадцать, мать.
— Уже девятнадцать, Кэс. Считай прожила молодость.
Спустя полчаса мы, наконец, избавились от пробок и благ цивилизации. Ухоженные аккуратные улицы с хорошим асфальтом и красочными знаками, вывесками закончились, началась ухабистая и ямистая дорога из одних выбоин, что даже благовоспитанная мисс Уильям ругалась, жалея свою машину. Некоторые закоулки за окном впрямь выглядели как после бомбежки.