— Ненавижу Астрал, — в который раз упомянула Кэс.
— Аналогично, — светодиодные очки, с которыми я больше не расстанусь, поменяли цвет. И мир в моих «глазах» приобрел холодный синий оттенок, так подходящий по атмосфере.
Сегодня в мемориале также наблюдалось немало людей: близкие погибших, сослуживцы солдат перед отъездом и просто местные жители, которые отдавали дань памяти. Многие выражали скорбь, но некоторые и гнев, по всей видимости, направленный к нам. Пожалуй, можно сказать нас теперь знают в лицо практически все местные. И предполагаю отнюдь не с хорошей стороны, да?
По городу ходила всякая молва о правительстве, Псионикуме и их компетенции. Особую роль в этом сыграла последняя пресс-конференция, где мы получили порцию «славы», когда озвучивали официальные заявления и сводки. Вопросы о нашем назначении тогда поднимались не раз. В основном народ был согласен с тем, что зря они отправили сюда молодых и неопытных агентов, пусть и псиоников. Если бы вместо нас были бы опытные специалисты, то жертв было бы намного меньше.
В их словах есть доля истины, но менталистов в области Астрала днём с огнем не сыщешь. Да и уже потеряли одного опытного во время миссии. И вообще, это не столь важно, просто нужно же кого-то обвинять. А я, как ответственное лицо, самая подходящая для этого кандидатура. И знаете, я не против. Если им так легче пережить горе, пусть считают, что так. Думаю, я сделала всё, что могла на тот момент. И как уже говорила многократно, я та ещё сволочь… Кхм-кхм, простите, психо-эмоциально устойчивая боевая единица. Так что, я с этим свыкнусь. Сейчас я же думала об одном, в следующий раз буду готова. Как гласит древняя мудрость: «поживём увидим, доживём узнаем, выживем учтём».
— Че, ждём очередные дисциплинарные слушания? Или сразу под трибунал?
— Ну, по голове нас точно не погладят. В следующий раз я точно откажусь от такой миссии. Мне нравилось быть обычным детективом. Даже скучаю по бумажкам. Иногда.
Кэс лишь усмехнулась.
— Не откажешься. И я не откажусь.
Гм… Чересчур серьезным тоном произнесла она последние слова. Всё, что связано с Астралом, всегда вызывает у неё такой настрой.
— Ну, как поговорила с отцом? — сменила я тему, вспомнив утреннюю неожиданность.
— Эм… Нет. А почему ты спросила?
— Гм… — немного опешила я. — Ну, он мне утром звонил. А-а… Ясно. Он не смог дозвониться до тебя.
— Что? Что он сказал?
— Сказал, что ты — приемная.
— Ага, это я знаю. А ещё что?
— Да ничего, спрашивал, как ты, что там было и всякое. Видать местные вести дошли и до дома.
— А ты?
— Я? Ничего. Сказала, что всё «ок», — к моему удивлению, Кэс наоборот рассердилась.
— Просто смешно… — фыркнула она злобно.
— Кэс… Что между вами случилось?
Это, конечно, не моё дело, но я не прекращала попыток разузнать причины их размолвки и сегодня также думала, что она ничего не расскажет. Но, видимо, последнее пребывание в Астрале что-то изменило.
— Я… — тяжело вздохнула она. — Всё началось с исчезновения мамы.
Исчезновения? Не смерти, а исчезновения? Гм…
— Мне тогда было четырнадцать, училась в полигоне при институте с несколькими ребятишками, некоторых ты уже знаешь. И одним вечером мама с отцом задержались. Любопытно. Той ночью я не могла уснуть. Мучили кошмары, которые на утро обернулись явью… — затянулась она сигаретой. — До сих пор помню слова отца, что её больше нет, что она больше не вернётся домой. И тогда… Не знаю… Всё стало каким-то мм… бессмысленным.
Гм…
— Полагаю, именно её голос ты слышала Там?
— Верно, — дрогнул голос Кэс.
— Надеешься, что она жива и где-то затерялась в Астрале?
Надеется отыскать.
— Конечно, нет, — соврала она. — И хватит твоих ментальских штучек. Знаешь, ты сама говорила, что ненавидишь телепатов и эмпатов за то, что они постоянно лезут к тебе в душу даже в обычном разговоре, а сама стала им подобной. Если не хуже.
— Профдеформация.
— Ха-ха. Ну да, ну да. Скажи, а ты точно ничего Там не слышала, не видела?
— Ваши возмущения и нытье разве что. А что?
— Точно?
— Ну, да. А кого я должна была увидеть и услышать? У меня нет призраков прошлого. Собственно как и самого трагического прошлого.
Честное слово. Вся моя биография написано черным по белому и, можно сказать, лежит в открытом доступе. Там никаких животрепещущих событий. Подкинутая в Дом Милосердия при Церкви после рождения, далее выросшая в приюте, потом пара приемных семей, снова приют, ну и последующие пункты из жизни после аварии. Здесь нигде нет зловещей тайны и событий, о которых я бы жалела — была самая обычная жизнь сиротки и, к счастью, без какой-либо грязи. Если не считать аварии, то всё было вполне хорошо и мирно.
— Просто… Это странно, что Астрал так дружелюбен к тебе. Словно… — не закончила она свою мысль.
— Дружелюбен? — с иронией протянула я. — Так вот что это было… Дружелюбие. А я то не поняла.
— Опять уворачиваешься от ответов, — покачала она головой, давно привыкшая к моей манере излагаться.
— Гм… Ну, тут ответ куда прост, как ты думаешь. Возможно, я просто — та ещё толстокожая скотина, которой чужды сожаления. Вот и Астралу нечего мне предъявить.
— Сомневаюсь, что это так, — просто сказала Кэс.
— Но это так. Закончила с сигаретой? И вообще, скажи мне, сколько пачек сигарет ты выкуриваешь в день? Ты же видишь эти ужасные картинки на пачке и тебя это никак не трогает?
— Ой, всё… — держу пари подруга закатила глаза, а затем оживилась. — О, глянь, началось какое-то телодвижение возле мемориала. День памяти?
А интересно, как близким погибших объяснили о произошедшем? Военным ещё понятное дело, просто приписали их, как павших на службе. А вот персоналу больницы, пациентам, ЦКЗ? Хорошо, что это не наша головная боль. Наше дело выполнено.
Когда включили песню, на секунду в ушах вновь послышался голос потустороннего, когда на миг ударил белый шум. Паршивое ощущение не покидало меня с тех пор, как вернулись с границы между мирами. И мыслями я была ещё там. В Астрале явно что-то происходит. И стоит как-нибудь разузнать о «страже». Что-что, а ощущения от него очень схожи с Наблюдателем. Возможно, тот знает.
— Машина приехала, — вырвал из размышлений голос Кэс.
На военном джипе прикатил сам Лукас Спраттон. Мужчина выглядел вполне здоровым. Благо из всей своей команды он отделался только сломанными ребрами и шишкой на голове. Его прям не узнать в гражданской одежде. Да и исхудал немного, вроде бы.
— Как ваши люди? — вместо приветствия встретила военного вопросом.
— Почти все восстановились. Ещё неделю прибудут под присмотром, максимум две.
— Вот и славно.
— Из базы сообщили, что самолет уже вылетел.
— Значит, сегодня последний день в этом чудесном городе?
— Поехали? — Лукас стал нашим водителем.
— Возвращаетесь в Нью-Эдем? Или куда-то ещё отправляют?
— В Нью-Эдем, — после ответа в машине повисло затянувшееся молчание. Каждый был погружен в свои раздумья.
— Знаете, что я поняла из всего произошедшего? Я не люблю провинциальные города. Нормально поесть негде. Где тут франшизы? Нигде нет нормального кофе. Что, не согласны? — чересчур долго притихли мои спутники, что самой стало немного неловко. Что-то их сегодня меланхолия покусала.
— Это точно ваше первое задание?
— Ага. Как будто по паршивому итогу этого не видно? — покрутила своей тростью в руках.
Я даже успела соскучиться по ней. И по своему пистолету с очками. Кстати! Уже которая по счету опасная миссия, а я ни разу не выстрелила. Да хотя бы в воздух! Вот вернусь домой, куплю штурмовую винтовку и не вылезу из тиров. Осталось найти такое место, где разрешено стрелять очередью. Ну и прыгнуть с парашютом тоже хотелось бы. Гм… А дел у меня куча, оказывается…
— Куратор вам что-нибудь сообщил? — отвлекла его вопросом Кэс, хлопнув меня по руке, вырвав из пелены мечтаний.
— Поздравил с успешно выполненной операцией, — с долей иронии ответил Спраттон.
— Ты слышала, Анна? «Поздравил».
— Мм… А тортик, случайно, не прислал? Я бы с удовольствием съела что-нибудь из сладкого.