Гриша терялся -с обеих сторон говорили правду!
Размахивая полами сюртука, Подгаевский ходил по комнате и кричал над ухом Каменского:
-Я скажу вам словами такого же апостола, Павла: «Освободившись от греха, вы стали рабами праведности!»
-Лучше быть рабом праведности, чем похоти, -пробовал возражать Каменский.
Но Подгаевский был уже пьян. Пьян был и «Вася», который все наклонялся и что-то бормотал на ухо Петру Алексеевичу, воображая, что говорит шепотом. А Петр Алексеевич сидел с раскрасневшимся лицом и мутным взглядом.
Ах, что кому до нас,
Когда праздничек у нас! -
запел он вдруг фальшиво и резко.
Дамы встали и начали прощаться. Поднялся и Каменский.
-Что же вы? -спросил Петр Алексеевич. -Уже уходите?
Напрасно! Давайте споем.
Каменский пожал плечами.
-Какой вы веселый! -сказал он, нахмуриваясь.
-Веселый! -повторил Петр Алексеевич и вдруг прибавил с неприятной улыбкой: -Кстати о труде! Шкап-то скоро будет готов?
-В четверг принесу.
-После дождичка?
-А разве в четверг будет дождь?
-Да вот Брюс пишет -будет.
-Я в Брюса, к сожалению, не верю. До свидания!
-Жаль! А закусить разве не хотите? Ведь хочется небось?
Каменский посмотрел на него долгим взглядом, пожал окружающим руки и пошел из дома через балкон.
Петр Алексеевич поднялся.
-Николка! -крикнул он на весь дом.
И когда вбежал лакей, прибавил:
- Лошадей нам! Вася, Илюша - в «Добро пожаловать!».
Едем!
-Петр Алексеевич, -сказала Наталья Борисовна, -я тебя прошу, не езди!
-Мамаша! Оставьте! Стыдно при чужих людях...
Ах, что кому до нас, -
запел он снова, обнял доктора и Подгаевского и пошел в кабинет. ..
Дом опустел. Было слышно, как в столовой убирали посуду. Гриша сидел в своей комнате у открытого окна, стиснув зубы.
- В наше время таких бы не слушали, -со злобой говорил на балконе Бернгардт.
- Вы и теперь не слушаете, — отвечал злобно и Каменский.
- Мы жизнью жертвовали!
- Однако вы живы.
- Не каламбурьте! Вы увлекаете общество от полезной и честной работы в свою келью под елью.
- Это что же вы называете работой? Неужели эта дача похожа на рабочий дом?
- Я не про эту дачу говорю. Вы не ехидничайте. Любовь! .. А ведь у вас злоба кипит, вы сами просите борьбы ... Вы, например, меня ненавидите сейчас.
- Поверьте мне, как брату, -горячо возразил Каменский, - у меня никакой нет злобы против вас. Запомните слова Паскаля:
«Есть три рода людей: один те, которые, найдя бога, служат ему, другие, которые заняты исканием его, и третьи, которые, не найдя его, все-таки не ищут его»...
- Опять тексты!
- Да, тексты! -повторил Каменский снова с сердцем ...
- Покойной ночи! -послышался немного погодя голос Игнатия.
- Прощайте! -ответил грустно и важно Каменский.
XI
На заре Гришу разбудили удары грома. Он открыл глаза. День
был серый и дождливый. От надвигающихся туч в комнате темнело; в сумраке мелькал красноватый отблеск молнии, после чего начинался где-то вверху смутный рокот. Он приближался
тяжкими раскатами, так что дрожали стекла, и вдруг разражался треском и резкими ударами над самой крышей дома ... И начинал сыпать дождь, сначала осторожно, потом все шире и шире, и затихший сад, густые чащи сочной зелени у раскрытых окон стояли не шелохнувшись, насыщаясь влагою. Тяжелый запах цветущих тополей наполнял сырой воздух.
Гриша хотел уже вставать, как в столовой послышались тяжелые шаги Петра Алексеевича. Он что-то невнятно приказывал лакею, который звенел ключами, отворяя шкап.
- Гриша! -раздался вдруг его голос в гостиной. Гриша не
ответил.
Петр Алексеевич подошел к порогу и раздвинул портьеры. Он был в шляпе и крылатке, которая сползла у него с плеч.
-Ты спишь? -спросил он.
-Нет, -ответил Гриша и нахмурился. - А что?
-Да так ... Я, знаешь, хотел спросить кое-что ...
-Именно?
-Именно ... Гм! Ну, да все равно ... Я хотел тебе сказать вот что: не замечал ли ты, что свинья одно из самых иронических животных? .. Это, во-первых...
Язык Петра Алексеевича заплетался.
- Во-вторых, я зашел к тебе на минутку ... - продолжал он медленно. - Я хотел тебе передать, что встретил сейчас Каменского ... В город, брат, уже прет!.. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал, что я -новая интеллигенция, так называемая «честная», но со всеми признаками самого обыкновенного буржуя, то есть настоящей свиньи ... И что будто это порождение последних дней ... Это недурно! А главное, изречение!
И тоном Каменского Петр Алексеевич прибавил:
-«Ибо ради вас имя Божие хулится у язычников! . »Как тебе это нравится?