По дачам утром. В юбке обезьянка
Бежит за ним, смешно поднявши зад.
И детское и старческое что-то
В ее глазах печальных. Как цыган.
Сожжен хорват. Пьшь, солнце, зной, забота.
Далеко от Одессы на Фонтан!
Ограды дач еще в живом узоре -
В тени акаций. Солнце из-за дач
Глядит в листву. В аллеях блещет море...
День будет долог, светел и горяч.
И будет сонно, сонно. Черепицы
Стеклом светиться будут. Промелькнет
Велосипед бесшумным махом птицы.
Да прогремит в немецкой фуре лед.
Ай, хорошо напиться! Есть копейка,
А вон киоск: большой стакан воды
Даст с томною улыбкою еврейка".
Но путь далек". Сады, сады, сады".
Зверок устал, -взор старичка-ребенка
Томит тоской. Хорват от жажды пьян.
Но пьет зверок: лиловая ладонка
Хватает жадно пенистый стакан.
Поднявши брови, тянет обезьяна,
А он жует засохший белый хлеб
И медленно отходит в тень платана. ..
Ты далеко, Загреб!
1906-1907
МЕКАМ
Мекам -восторг, священное раденье,
Стремление желанное постичь.
Мекам - тоска, блаженное томленье
И творчества беззвучный жадный клич.
К мечте безумец руки простирает
И алчет Бога видеть наяву.
Завет гласит: «Узревший - умирает».
Но смерть есть приближенье к божеству.
Благословенна сладостная мука
Трудов моих! Я творчеству отдам
Всю жизнь мою: на расстоянье лука
Ведет меня к желанному мекам.
1906-1907
БЕССМЕРТНЫЙ
Ангел Смерти в Судный день умрет:
Истребит живущих -и со стоном
Прилетит к Аллаху -и прострет,
Бездыханный, крылья перед троном.
Ангел Мести, грозный судия!
На твоем стальном клинке иссечен
Грозный клич: «Бессмертен только Я.
Трепещите! Ангел Мести вечен».
1906-1907
КАИР
Английские солдаты в цитадели
Глядят за Нил, на запад. От Али
До пирамид, среди долин, в пыли,
Лежит Каир. Он сух и сер в апреле.
Бил барабан, и плакал муэззин.
В шафранно-сизой мути, за пустыней,
Померк закат. И душен мутно-синий
Вечерний воздух. Близится хамсин.
Веселыми несметными огнями
Горит Каир. А сфинкс от пирамид
Глядит в ночную бездну -на Апит
И темь веков. Бог Ра в могиле. В яме.
1906-1907
ИСТАРА
Луна, бог Сии, ее зарей встречает.
Она свой путь свершает на быке,
Ее тиара звездная венчает,
Стрела и лук лежат в ее руке.
Царица битв, она решает битвы,
Судья царей, она неправым мстит -
И уж ни дым, ни фимиам молитвы
Ее очей тогда не обольстит.
Но вот весна. Среди речного пара
Свой бледный лик подъемлет Син, луна -
И как нежна становится Истара!
Откинув лук, до чресл обнажена,
Таинственна и сладостна, как чара,
С какой мольбой ждет страстных ласк она!
1906--1901
АЛЕКСАНДР В ЕГИПТЕ
К оракулу и капищу Сиваха
Шел Александр. Дыханием костра
Дул ветер из пустыни. Тучи праха
Темнили свет и рвали ткань шатра.
Из-под шатра с верблюда, в тучах пыли,
Он различал своих проводников:
Два ворона на синих крыльях плыли,
Борясь с косыми вихрями песков.
И вдруг упали вихри. И верблюды
Остановились: медленно идет
Песками змей, весь черный. Изумруды
Горят на нем. Глаза -как мутный лед.
Идет -и вот их двое: он, Великий,
И змей, дрожащий в солнечном огне,
Рогатый, мутноглазый, черноликий,
Весь в самоцветах пышных, как в броне.
«Склони чело и дай дорогу змею!» -
Вещает змей. И замер царь... О да!
Кто назовет вселенную своею?
Кто властелином будет? И когда?
Он, символ и зловещий страж Востока,
Он тоже царь: кто ж примет власть богов? -
Не вы, враги. Грядущий Бог далеко.
Но он придет, друг темных рыбаков!
1906—1907
БОГ
Дул с моря бриз, и месяц чистым рогом
Стоял за длинной улицей села.
От хаты тень лежала за порогом,
А хата бледно-белою была.
Дул южный бриз, и ночь была тепла.
На отмелях, на берегу отлогом,
Волна, шумя, вела беседу с Богом.
Не поднимая сонного чела.
И месяц наклонялся к балке темной.
Грустя, светил на скалы, на погост.
А Бог был ясен, радостен и прост:
Он в ветре был, в моей душе бездомной -
И содрогался синим блеском звезд
В лазури неба, чистой и огромной.