Анатолий Николаевич Каневский (р. 1866) — сын рязанского нотариуса, сочувствовавший взглядам Толстого, участник толстовских общин.
Ответ на письмо Каневского из г. Коломны от 17 июля 1895 г., в котором он просил Толстого указать, где бы он мог достать еще не читанные им его сочинения, и говорил, что хорошо было бы собраться всем ученикам Толстого вместе для общинной жизни.
1 Николай Ильич Каневский (1834—1899), служил сначала нотариусом в Рязани, затем перешел на должность заведующего заводской конторой в Гусевском заводе Рязанской губ. Надорвав там свое здоровье, он лишился места и с тех пор, нуждаясь материально, неоднократно письменно обращался к Толстому с просьбой как-нибудь устроить ему или его жене подходящее место.
2 Лидия Константиновна Каневская, рожд. Соколова (1866—1923), бывшая ученица консерватории.
3 Толстой работал в это время над «Коневской повестью» — будущим романом «Воскресение».
* 131. М. Д. Демидову.
1895 г. Июля 30. Я. П.
Ваше Превосходительство.
Простите меня, пожалуйста, за то, что обращаюсь к Вам без упоминания имени, отчества и фамилии.1 Я живу в деревне и не имею под руками адрес-календаря, по которому мог бы об этом справиться. Дело же, о котором я позволяю себе утруждать вас, очень важно и не терпит отлагательства. В Вашу губернию [выслан] мой хороший знакомый и во всех отношениях прекрасный, умный, даровитый и нравственный молодой человек, Мих[аил] Арк[адьевич] Сопоцько, бывший студент Моск[овского] университ[ета]. Мнение, которое я высказываю о нем, подтвердят люди, знающие его, хотя и совершенно других взглядов, чем я. Таковы: Ник[олай] Алекс[еевич] Философов2, бывший директор школы Живоп[иси] и Ваяния в Москве, Рафаил Алекс[еевич] Писарев3, известный земский деятель Тульской губернии, и др[угие], знавшие Сопоцько.
Просьба моя к Вашему Превосходительству состоит в том, чтобы облегчить ему, сколько возможно, время его ссылки, которой он подвергся совершенно невинно, назначив его в лучшее место, чем Пудож,4 в Петрозаводск, если это возможно. — Исполнение моей просьбы, которое я сочту за особенное мне одолжение, будет вместе с тем и добрым делом, так как спасет молодого человека от тех последствий одинокой жизни, которым подвергаются большею частью ссыльные и из которых главное есть потеря доброжелательства к людям, а напротив, озлобление.
Прошу простить меня за необычную форму моего письма и принять уверения моего совершенного уважения.
Лев Толстой.
30 июля 1895.
Печатается по листам 88 и 89 копировальной книги. Впервые опубликовано в «Летописях», 2, стр. 141—142.
Михаил Денисович Демидов (1840—1898) — с 1892 г. олонецкий губернатор.
1 Письмо Толстого было адресовано: «Олонецкому губернатору». М. А. Сопоцько в начале июля этого года административно высылался в г. Пудож Олонецкой губ. и в своем письме к Толстому от 3 июля просил его «похлопотать перед олонецким губернатором о позволении жить в губернском городе».
2 Николай Алексеевич Философов (1839—1895), помещик Данковского уезда Рязанской губ., тесть И. Л. Толстого.
3 Рафаил Алексеевич Писарев (1850—1906), помещик Епифанского уезда Тульской губ., либеральный земский деятель.
4 Пудож — в то время глухой уездный городок Олонецкой губ. с числом жителей около 1500 человек.
132. М. А. Сопоцько.
1895 г. Июля 30. Я. П.
Дорогой Михаил Аркадьевич,
Получил ваше тронувшее меня письмо из Петерб[урга]. Жить для приобретения любви других, делать что-нибудь для достижения этой цели — нехорошо, но когда получаешь эту любовь, как всегда — незаслуженно, п[отому] ч[то] ничего не делал для приобретения ее, то нельзя не радоваться и не умиляться, как я радовался и умилялся, получив ваше письмо. Очень радуюсь за вас, что вы пережили, хотя бы и не вполне, но отчасти, страх смерти. Этот страх никогда не переживается сразу, а всегда во много приемов — ступенями. Хорошо то, что вы начинаете переживать его. Степень страха, кот[орый] мы испытываем перед смертью, есть показатель степени истинности понимания нами жизни. И потому всегда полезно примеривать себя к этому страху, чтобы по нем судить о своем душевном состоянии — росте или умалении. Я не говорю о большом разряде людей, кот[орые] утверждают, что не боятся смерти, иногда и поступают так, как будто не боятся ее, только от того, что они еще не вступали в истинную жизнь и находятся в положении, близком к животному. Чем меньше страха смерти, тем больше свобода, спокойствие, сознание могущества духа и радость жизни. При полном освобождении от этого страха, при полном сознании единства жизни этой с бесконечной, истинной жизнью, должно быть полное, ничем не нарушимое спокойствие, сознание своего всемогущества и блаженства.