Просить бога и придумывать средства, как совершенствоваться, можно бы было только тогда, если бы были какие-либо преграды для этого дела и сами бы не имели сил: если бы кузня была заперта, угля и железа бы не было, или не было сил поднять молот. То же и в деле совершенствования, или христианской жизни, или исполнения воли бога. Бог не требует от нас того, чего мы не можем делать, а напротив, он озаботился о том, чтобы дать нам всё, что нам нужно для исполнения его воли. Мы здесь, в этом мире, как на постоялом дворе, в котором хозяин устроил всё, что нам, путешественникам, точно нужно, и сам ушел, оставив наставление, как нам вести себя в этом временном приюте. И мука, и вода, и дрова, всё, что нам нужно, есть тут, так какие же нам еще придумывать средства и о чем просить? Только бы исполнять то, что нам предписано. Так и в нашем духовном мире: всё нужное нам дано нам, и дело только за нами. Понятно, что если мы хотим быть сразу святыми или чувствовать себя оправданными, нам нужны особенные средства и просить об этом бога. Если мы хотим быть богатыми, хотим, чтобы наши друзья и мы сами не болели и не умирали, чтобы у нас были всегда хорошие урожаи и чтобы враги наши были уничтожены, тоже нам надо просить обо всем этом бога, как просит об этом Давид в своих псалмах и как просят об этом в наших церквах. Но ведь бог ничего этого не предназначал нам: он не только не предписал нам быть праведными, безгрешными, но, напротив, дал нам жизнь, смысл которой только в том, чтобы мы сами освобождались от своих грехов и приближались к нему, и не предназначал нас быть богатыми, безболезненными и бессмертными,1 а дал нам испытания, бедность, болезни, смерти друзей и свою именно затем, чтобы научать полагать свою жизнь не в богатстве, здоровьи и этой временной жизни, а в служении ему, и дал нам врагов не затем, чтобы мы желали их погибели, а затем, чтобы мы научились уничтожать врагов любовью. Так что придумывать какие-то особенные средства спасения и просить бога нам не о чем. Всё, что нам нужно, дано нам, если мы только следуем указаниям нашей совести и бога, выраженным в евангелии. В-3-х, обман этот особенно вреден тем, что люди, поверившие в то, что они своими силами не могут исполнять волю бога и жить хорошо, перестают работать над собою, и не только перестают работать, но теряют возможность совершенствоваться. Стоит человеку увериться, что он не может сделать того, что ему нужно делать, и у него опустятся руки, и он действительно будет не в состоянии сделать нужное; стоит человеку увериться, что он болен, и он станет болен. Порченые оттого кричат, что они верят, что они порченые. Пьющие запоем оттого не исправляются, что уверены, что они не могут воздержаться. Нет более безнравственного и вредного учения, как то, что человек не может совершенствоваться своими силами.
Совершенно подобное рассуждение о необходимости какой-то внешней силы для христианской жизни существует и о необходимости какого-то несомненного доказательства совершенной истинности того, что мы знаем о боге, его воле. Там говорится, что есть что-то такое, что дает человеку силу жить христианской жизнью и исполнять волю бога. Тут же говорится, что есть что-то такое, почему я наверное узнаю, что то, что мне говорит мой разум, есть истина. И как там предполагается, что есть какое-то внешнее средство, посредством которого можно достигнуть святости помимо личного усилия, так и здесь