И такое решение земельного вопроса уничтожением права собственности и установлением возможности равного для всех пользования ею уже давно ясно и определенно выработано учением «Единого налога» Генри Джорджа.
Не стану излагать вам этот способ. Он изложен с совершенной ясностью, неопровержимой убедительностью во всех сочинениях этого замечательного человека, в особенности кратко и ясно в его книге: Social problems. Боюсь, что, прочтя то, что я пишу Вам, Вы скажете то, что я слыхал много раз: «Ах, Генри Джордж, знаю». Скажете это и не только но постараетесь узнать и понять сущность этого способа освобождения земли, но под влиянием распространенных отрицательных суждений о Генри Джордже людей не знающих, но отрицающих его, не потрудитесь вникнуть в то, что я Вам предлагаю, и в тот способ осуществления этого предложения, который выработан этим писателем.
Пожалуйста, не делайте этого, а, хоть на короткое время освободясь от тех удручающих забот и дел, свойственных Вашему положению, постарайтесь не с чужих слов, а сами, своим умом познакомиться с учением Джорджа и подумайте о том, что я предлагаю вам.*
Предлагаю я Вам великое, по своей важности, дело. Отнеситесь теперь вы, правительство, к этому земельному вопросу не с жалкими, ничего не достигающими паллиативами, а как должно по существу вопроса, поставив его так, что вы не задабривать хотите какое-нибудь одно сословие или делать уступки революционным требованиям, а так, что вы хотите восстановить с древнейших времен нарушенную справедливость, не думая о том, сделано ли это, или не сделано еще в Европе, и вы сразу, не знаю, успокоите ли революцию, или нет, — этого никто не может знать, — но наверное будет то, что один из тех главных и законных поводов, которыми вызывается раздражение народа, будет отнято у революционеров.
Советую это я Вам не в виду каких-либо государственных или политических соображений, а для самого важного в мире дела если не уничтожения, то ослабления той вражды, озлобления, нравственного зла, которые теперь революционеры, так же как и борющееся с ними правительство, вносят в жизнь людей.
В том, что всё революционное раздражение держится, опирается на недовольство крестьян земельным устройством, кажется, не может быть сомнения. А если это так, то не сделать того, что может уничтожить это раздражение, вынув почву из-под ног революционеров, значит, имея в руках воду, которая может потушить зачинающийся пожар, не вылить ее на огонь, а пролить мимо и заняться другим делом.3
Думаю, что для энергического человека в Вашем положении это возможно.
Начните эту работу до думы,4 и дума будет не врагом Вам, а помощником, помощниками, а не врагами будут Вам и все лучшие люди как из образованных людей, так и из народа.
Пишу Вам, Петр Аркадиевич, под влиянием самого доброго, любовного чувства к стоящему на ложной дороге сыну моего друга.
Вам предстоят две дороги: или продолжать ту, начатую Вами деятельность не только участия, но и руководства в ссылках, каторгах, казнях, и, не достигнув цели, оставить по себе недобрую память, а главное, повредить своей душе, или, став при этом впереди европейских народов, содействовать уничтожению давней, великой, общей всем народам жестокой несправедливости земельной собственности, сделать истинно доброе дело и самым действительным средством — удовлетворением законных желаний народа, успокоить его, прекратив этим те ужасные злодейства, которые теперь совершаются как со стороны революционеров, так и правительства.
Подумайте об этом, Петр Аркадиевич, подумайте. Раз упущено время, оно уже не возвращается, и остается одно раскаяние. Если есть хоть один шанс из ста в том, что Вы успеете в этом великом деле, Вы обязаны начать его. Но я думаю, напротив, что шансов успеха больше, чем неуспеха. Только начните это дело, и Вы увидите, как тотчас же примкнут к Вам все лучшие люди всех партий; с Вами же будет все стомиллионное крестьянство, которое теперь враждебно Вам. С Вами будет могущественнейшая сила общественного мнения. А когда эта сила будет с Вами, очень скоро само собою уничтожится, рассеется то всё растущее озлобление и озверение народа, которое так тщетно пытается подавить правительство своими жестокостями.5
Да, любезный Петр Аркадиевич, хотите Вы этого или нет, Вы стоите на страшном распутьи: одна дорога, по которой Вы, к сожалению, идете — дорога злых дел, дурной славы и, главное, греха; другая дорога — дорога благородного усилия, напряженного осмысленного труда, великого доброго дела для всего человечества, доброй славы и любви людей. Неужели возможно колебание? Дай бог, чтобы Вы выбрали последнее.