Кстати, мысль! Можно пройтись по местным цеховикам, подкинуть им идеи каких-нибудь несложных, но актуальных вещиц и приспособлений, и получать проценты. Вот тебе и решение материальных проблем.
Но это точно не сегодня. Едва рассвело, по кварталу прошли герольды с барабанами и восклицаниями:
— По случаю предстоящего сбора винограда…
Бум-бум-бум-бум!
— … городской совет Реймса объявляет о ежегодном турнире Урожая!
Бум-бум-бум-бум!
— Турнир состоится на берегу Вели за городскими стенами! Торопитесь занять лучшие места!
Бум-бум-бум-бум…
Турнир — это то событие, которое я не имею право пропустить. Во-первых, неплохо бы сравнить то, что мутят местные реконструкторы с тем, что мутили мы в далёком будущем. Во-вторых, это само по себе интересное зрелище: рыцари, дамы, герольды, лошади. Это нужно увидеть!
Умывшись, я спустился вниз. Перрин уже накрыла стол. Мама сидела на своём обычном месте, Гуго водил по двору мула. Надо продать его, всё равно простаивает. Много не дадут, но хотя бы уберём из расходов ячмень и сено. Жрёт в три горла, а пользы никакой.
На завтрак Перрин подала только одно яйцо, зато два яблока. Я бы предпочёл наоборот, но моё мнение в этом вопросе никогда не учитывалось, меня кормили так, как мама считала правильным.
— Вольгаст, — разрезая яблоко, заговорила мама, — надень сегодня тёмную коту. Мы идём в церковь.
— Мама, если вы не против, я хотел бы отправится на турнир.
— На турнир?
— Да. Я слышал крики герольдов. На берегу Вели сегодня будет проходить турнир в честь начала сбора винограда. Я не могу пропустить такое событие.
— Раньше ты был достаточно равнодушен к подобным празднествам.
Видимо, я опять вышел за рамки характера, но что поделать, побывать на турнире для меня было важнее.
— Взрослею, видимо.
— Не то время ты выбрал для взросления, — холодно проговорила мама. — Надень тёмную коту, мы идём к мессе.
— Месса никуда не денется, в церковь можно сходить завтра. А сегодня я иду на турнир.
Я быстро съел яйцо, сгрёб яблоки и бегом, пока мама не начала настаивать на своём, выбежал со двора. У дома напротив сидел оборвыш лет десяти. Увидев меня, проканючил без всякой надежды:
— Сеньор, дайте монетку. Есть хочется жуть как. Мамка третий день по трактирам шляется, а дома ещё две сестры и брат младший.
Развод так себе, для лохов, пацанчик пусть и выглядел бедно, но чисто. Я кинул ему яблоко. Профессиональный побирушка состоит недовольную рожицу, этот же от неожиданности вытаращил глаза и прижал яблоко к груди.
— Сеньор, спасибо! Господь благословит вас за ваше деяние.
И тенью скользнул в переулок. Действительно что ли голодный?
Вниз по улице я спустился до Фруктового ручья и вдоль крепостной стены в толпе таких же любителей турниров дошёл до ворот Флешембо. Это был главный въезд в город со стороны Парижа. На небольшой площадке перед барбаканом находился таможенный пост. Обычно здесь царили суета и неразбериха, но сегодня ввиду намечающихся праздников въезд в город торговым караванам был закрыт и народ легко двигался во всех направлениях.
Ещё на подходе я услышал треск ломающихся копий. Кто-то обиженно закричал, прибавляя шаг:
— Началось!
— Это оруженосцы развлекают толпу, — ответили ему со знанием дела. — Настоящие поединки начнутся позже.
Загудели трубы, раздалось ржание, топот, треск, аплодисменты.
Ристалище находилось на берегу реки сразу за барбаканом и представляло собой прямоугольник длинной чуть больше ста метров и шириной около семидесяти. Никакого барьера, разделяющего соперников во время поединка, не было — ровная площадка, посыпанная песком и соломой, и обведённая по границам невысоким дощатым ограждением. Со стороны поля возвышались трибуны, украшенные портьерами и гербовыми баннерами. Среди гербов я увидел знакомый Андреевский крест на жёлтом фоне. Вчерашний рыцарь-баннерет был среди участников, что, впрочем, не удивительно.
Трибуны имели в высоту четыре яруса, центральная была отведена для судей, членов городского совета и почётных гостей. Слева сидели дамы. Их трибуна в дополнении к разноцветным портьерам была украшена цветочными гирляндами. Дамы смеялись, махали платочками, шептались, между ними сновали слуги с подносами, предлагая вино и сладости. Справа от центральной ложи сидели мужчины. Им сладости не подавали, только вино, зато в изрядных количествах.
Поле за дорогой было заставлено шатрами. Лавируя между ними, я пробрался к ристалищу. По пути пришлось подвинуть в сторону пару несговорчивых буржуа, услышать в свой адрес нелестные замечания, получить несколько тычков в спину, зато удалось пробраться к ограждению. Участники турнира выстраивались у дальнего края ристалища за турнирными воротами, герольды готовились объявить о начале состязаний. Оруженосцы покидали площадку, одного прямо тут посвятили в рыцари. Молодой, моложе меня, он опустился на колено, а главный судья поднял над ним меч, произнёс формулу посвящения и обнял счастливчика. Одним рыцарем во Франции стало больше. Впрочем, во Франции ли? Реймс уже несколько лет входил в реестр земель, принадлежащих герцогу Бургундии.