Я посмотрел на адвоката. Тот держал руки на уровне груди и похлопывал в ладошки, ожидая, когда ему предоставят слово. Вроде даже напевал что-то. Прево косился на него не по-доброму. Всё это судебное действо имело целью лишить меня собственности. Лушар человек мастера Батисты, и он сделает всё, чтобы порадовать патрона. Адвокат представлял интересы противников Батисты, к каковым, получается, относятся монахи монастыря Святого Ремигия. Я перекрестился: да поможет им бог.
— Позволите, господин судья? — вскинул руку адвокат.
Лушар минуту сверлил его взглядом, словно надеясь, что тот отступит, но адвокат сиял ярче полуденного солнца и никуда отступать не собирался. Галёрка угомонилась и замерла.
— Хотите что-то сказать?
— Да, да, да, да. Очень хочу, очень. По сути, для этого я сюда и прибыл, — адвокат говорил быстро, словно боясь опоздать куда-то. — У меня вопрос: кто видел, как господин де Сенеген кричал «пожар»?
Викарий Бонне закашлялся, а прево недоумённо развёл руками:
— Не понимаю вас. Что значит «кто видел»? Много кто видел. Свидетелей несколько десятков человек…
— И все они видели, как мой подзащитный господин де Сенеген бежал по улице и кричал «пожар»?
Лушар сузил глазки, не понимая, куда клонит адвокат. Ему не нравились вопросы, но тем не менее он был вынужден кивнуть:
— Видели. Многие видели. Старшина цеха каменщиков и штукатуров мастер Жан Мишель нашёл свидетелей, провёл опрос, тщательно записал показания и представил их суду. Они здесь, у секретаря. Мастер Мишель тоже здесь и может подтвердить мои слова. Так же на заседание нами вызвано несколько свидетелей. Всех, сами понимаете, вызвать возможности нет, их слишком много, но имена так же записаны и находятся у секретаря. Мы можем представить вам списки.
— Что вы, что вы, — адвокат снова начал похлопывать ладошками, — я ничуть не сомневаюсь в наличие таких списков и записей. Я весьма рад, что показания и имена свидетелей зафиксированы документально, и вы только что подтвердили это публично.
Лушар занервничал.
— Что вы имеете ввиду?
— О, всего лишь прямоту и честность нашего уважаемого суда. Могу я опросить свидетелей?
— Не уверен, что такое возможно.
— Согласно дополнению к Великому мартовскому ордонансу от тысяча триста пятьдесят седьмого года каждый адвокат в праве проводить опрос свидетелей, относящихся к рассматриваемому им делу, а также требовать предоставления всех документов…
— Великий мартовский ордонанс был отменён год спустя после подписания, — насмешливо перебил его викарий. — Вы отстали от жизни на семьдесят лет, почтенный.
И засмеялся, тряся вторым подбородком.
— Верно, ордонанс был отменён, — адвокат не выглядел удручённым. — Но не дополнение. Его статьи продолжают действовать на территории Франции, что подтверждается отдельными указами сначала короля Карла V, а потом и Карла VI.
— Шампань больше не является территорией Франции, — не сдавался викарий, и перекрестился. — Нашим сюзереном является Генрих V Ланкастерский, король Англии, да продлит Господь его дни.
— Так и есть. Однако вы забываете, господин Бонне, что земли французского королевства не были официально включены в состав Англии. Генрих V правит Францией под именем Генриха II Французского, поэтому осмелюсь утверждать, что Шампань по-прежнему является территорией Франции, и ни один из прошлых указов на сегодняшний день не отменён.
Викарий побагровел. При его должности не знать, что является Францией, а что нет, было проявлением невежества, это поняла даже галёрка. Раздался свист, смех. Лушар попытался замять конфуз.
— Если господин адвокат желает лично опросить свидетелей, то я не вижу причин отказывать в его законных требованиях, — и кивнул секретарю. — Пригласите свидетелей.
Свидетели находились в зале, всего шесть человек из тех десятков, которые удалось найти мастеру Мишелю. Четыре женщины и двое мужчин. Они встали по другую сторону письменного стола. Никого из них я раньше не встречал, но каждый подтвердил, что проживает в соседних домах.
Адвокат сцепил руки за спиной и чуть подался вперёд.
— Все вы утверждаете, что видели, как мой подзащитный бежит по улице и кричит «пожар», так?
Свидетели закивали.
— Допустим, вы действительно могли слышать крики. Я не отрицаю, что сквозь сон до вас могли дойти какие-то отголоски — это естественно для человеческого уха. Но объясните, как вы могли видеть господина де Сенегена бегущим по улице лёжа в постели и в кромешной темноте?