Вот такая маленькая история о безумном короле и волшебной силе любви.
Но любовь меня сейчас интересовала менее всего. Оставаясь в тени здания, я приглядывал за улицей. Прохожих было мало, лишь наёмные работники, мелкие торговцы с тележками да пара нищих. С Лошадиного рынка вышел патруль городской стражи и свернул в проулок, ведущий в сторону Рытвины.
Выбрав момент, когда перед домом прево никого не было, я сделал знак Гуго и быстрым шагом подошёл к дверям. Взялся за кольцо, ударил и приник ухом к полотну, вслушиваясь в тишину задверного пространства. Очень не хотелось попасть под надзор чужих взглядов. Мы хоть и завернулись в плащи с головой, но страх оказаться узнанным присутствовал.
Время тикало медленно. В дальнем конце улицы замелькали огни фонарей и начали быстро приближаться. Я снова постучал, на этот раз кулаком.
По ту сторону раздались шаги.
— Кто?
— От старшины Мишеля, — меняя голос, захрипел я. — Посланье велено передать. Важное посланье, нужно срочно, чтоб господин прево знал.
Дверь открылась без раздумий. Я ударил открывавшего под дых, перехватил падающее тело и вместе с ним вошёл в прихожую. Гуго помог уложить привратника на пол, завёл руки за спину и связал его же ремнём, потом вытащил стилет и предупредил:
— Заорёшь, воткну в глаз.
Со второго этажа раздался голос:
— Жюльен, кто там стучал? Что молчишь?
Гуго легонько пнул привратники в рёбра.
— А-а-а, господин прево, — заскрипел тот, и уже нам. — А что говорить-то?
— Так и говори: от Мишеля…
— Господин прево, от Мишеля посланник. Весть какую-то сообщить хочет.
— Ага, ну веди его в кабинет.
Шаркая тапками, прево ушёл, а мы подняли привратника на ноги.
— Ещё кто-то в доме есть? — приставляя стилет к горлу, спросил Гуго.
— Нет… Есть! Кухарка и две служанки. Но они в людской, спят уже. Ещё жена господина прево, но она тоже спит. Господа ложатся рано, каждый в своих покоях. Я тоже хотел лечь, но тут вы… кхе-кхе… нагрянули.
— Охрана?
— Нет. А зачем?
Ну да, о чём это я, какая охрана? Прево не боялся внезапных визитов. Если он из числа тех, кто скрывается под именем Батисты, то бояться в городе ему некого. А если не из тех, то в любом случае приближен к священным особам, а значит, тоже никто обидеть не осмелится.
Кроме меня.
— Веди в кабинет.
Мы поднялись на второй этаж. Длинный коридор, стены в гобеленах, из-под ближней двери сочилась полоска света. Привратник постучал.
— Господин прево…
— Да заводи уже. Я этому Мишелю взбучку устрою. Сколько раз говорил, чтоб ночами не беспо…
Он осёкся, увидев меня.
— Господин Сенеген?
— Де Сенеген, — поправил я. — Это ты, рыло поросячье, просто Лушар, а я де Сенеген.
Я намеренно говорил грубо и жёстко, чтобы сразу безо всяких объяснений показать, кто здесь главный. Лушар это усвоил моментально. Он затрясся, упал в кресло и начал шарить руками по письменному столу. Схватил какую-то бумагу, разгладил и положил на другой край. Взял вторую, третью…
— Господин де Сенеген, вы, очевидно, по вопросу своего штрафа, я правильно понимаю? Так вот, намерен вас успокоить: канцелярия городского совета никаких претензий к вам не имеет. Дополнительное расследование никаких нарушений с вашей стороны не выявило, и суд постановил считать вас невиновным. Как раз завтра с утра я намеревался сообщить вам об этом… Это очень… очень хорошие для вас новости, господин де Сенеген.
Как же он жалок… На нём была шёлковая ночная рубаха до пят, на голове колпак, в лице ни кровинки. Он настолько привык чувствовать себя в безопасности, что уверовал в собственное бессмертие. И вот эта вера рухнула.
Гуго прошёл к камину. Огонь почти погас, и сержант швырнул на угли несколько поленьев. Пламя снова полезло вверх, освещая кабинет.
— В данный момент меня интересует другой вопрос, — заговорил я.
— Какой же?
Рывком я сдвинул стол в сторону и завис над прево.
— Кто такой мастер Батист?
— Кто?
— Мастер Батист! Отвечать! Быстро!
— Я… Мастер Батист? Что вы, что вы, что вы… Я не знаю. Я не могу этого знать.
— Врёшь! Гуго, положи на угли каминные щипцы, пусть раскалятся. Сейчас он всё расскажет.
Гуго понимающе кивнул и сунул щипцы в угли.
— Как же так, господин де Сенеген? — задышал Лушар. — Пытать невинного человека? Это грех.
— Расскажи это тем, кого пытают в капитульных тюрьмах.
— Нет-нет-нет, что вы, мы никого не пытаем. Никого не пытаем просто так. Это происходит лишь когда преступник запирается на предварительном следствии. Но даже в этом случае требуется постановление суда. А без него нельзя. Запрещено законом!