Ожидания не обманули. Дешёвое вино лилось рекой, а шлюхи гоготали громче, чем в «Раздорке». Баклер сидел в дальнем углу в компании своих людей. Лица злобные и серьёзные, хотя стол был заставлен кружками, кувшинами, мисками, казалось бы, пей, жри, радуйся, но, видимо, Баклер получил весточку от Поля, и не просто получил, а уже к чему-то готовился.
Я подошёл, глава кукушат кивнул на свободный стул, подвинул кружку.
— Пришла весть от Поля. Знаешь, что он задумал?
— Знаю.
— Тогда тянуть не будем. Мы давно все норки Жировика засветили, правда, он особо и не прячется. Кто ж в Реймсе осмелится на него пасть раскрыть? У него на соседней улочке подружка обитает. Кишка вынюхал, — Баклер глазами указал на моего сопровождающего, — что Жировик к ней сегодня заглянет…
— От кого вынюхал? — спросил я.
— От Заплатки, — обгладывая свиное рёбрышко хихикнул Кишка.
— Вы друзья что ли?
— Я вор свободный, с кем хочу, с тем дружбу вожу. Предложил вчера Заплатке торговца одного обнести на улице Мясников, а Заплатка сказал, что не может, что Жировик к Рыжей Лоле собирается. Я сначала думал, вчера, а вчера он не пошёл, значит, сегодня.
Я посмотрел на Баклера.
— Предлагаешь сейчас его валить?
— Подождём малость. Вина глотни, свининки пожуй. Я топтуна к дому Лолы послал, как только Жировик придёт, сразу и направимся.
— А если не придёт?
— Значит так и будем до утра вино пить и свинину жрать.
Вино было ничуть не лучше того, которым Баклер угощал меня в «Серой птице», а свинина слишком жирная, но я всё равно съел несколько кусков и запил остывшим бульоном. Над столом кружили мухи, садились на хлеб, на мясо, их не гоняли и, может быть, поэтому они были такие большие и наглые.
Я приглядывался к людям Баклера. Двое худощавых мужчин опасного типа, один моего возраста, второй постарше. Каждый раз сталкиваясь со мной глазами, они мрачнели и словно спрашивали: чё смотришь, благородный? Вряд ли они видели во мне то же, что я в них. Судя по изображению в зеркале, я выглядел моложе и чище, наверняка, каждый из них считал, что при необходимости прихлопнет меня как одну из многочисленных мух на столе. И никто не пытался проанализировать, каким образом я заработал репутацию бедового парня, осмелившегося прикоснуться клевцом к яйцам Жировика.
Один спросил, швыряя на пол недоеденный кусок:
— Убивать-то хоть доводилось?
— Бывало.
— Хлипкий ты какой-то. Как ты вообще к Жировику подобраться смог?
— Показать?
Я приподнялся со стула. Если этот любопытный кукушонок попробует встать, приласкаю его кружкой. Она тяжёлая, хватит, чтобы отправить в нокаут.
— Ты осторожней, Чика, — остановил его Кишка. — Знаешь как он мечом чертит?
— А ты видел?
— Ага, и сделал он это левой рукой. Располовинил псину на пустыре за то, что лаяла, прям как ты щас.
— Псину? — усмехнулся Чика. — И чё? Я теперь бояться должен?
— Решай сам, — пожал плечами Кишка.
Чика принялся всем видом показываться, что он меня не боится, однако и нарываться не хотел. Кто знает, на что я действительно способен? Хмыкнул и потянулся за пивом.
К столу подошёл пожилой топтун, склонился к Баклеру и заговорил негромко:
— На месте. С ним шестеро, как обычно. Четверо внутрь зашли, двое снаружи.
Баклер достал из поясной сумки несколько мелких монет, бросил небрежно на стол и кивнул в сторону выхода:
— Хватит сидеть, двинулись. Кишка, оставайся.
— Вот ещё! Чтоб я пропустил такое зрелище? Ни в жисть, — воришка поспешно приложился к кувшинчику с вином, поперхнулся и закашлялся, вытирая рот ладонью. — Я с вами. Постою в сторонке, позырю.
На улице накрапывал дождик. Холодная морось освежила полыхавшее жаром после трактирного угара лицо, дышать стало легче. Я накинул на голову капюшон и пошагал за Баклером. Вместе с Кишкой нас было пятеро. Кишка бесполезен, остальные натуральные головорезы по типу кабанов. Из оружия тесаки и ножи, жаль, что не прихватили пару арбалетов, но в уличных разборках такими не пользовались — западло. У бандитов тоже есть кодекс чести.
Возле дома Рыжей Лолы в свете тусклого фонаря переминались двое. Лиц не видно, но это точно не кабаны, и даже не наёмники. Одежонка дрянь, вместо тесаков дубинки. Дождь им не нравился; они ёжились и проклинали работу.
Баклер остановился и шепнул:
— Давай, Сенеген, покажи, что умеешь. Посмотрим на тебя в деле.
— Во-во, посмотрим, — ехидным голоском поддержал его Чика.
Я не стал юлить, дескать, мы команда и должны делить ответственность на всех, в том числе и трупы. Баклер имел полное право послать меня. По сути, разборки с Жировиком только моё дело, кукушата лишь группа поддержки, Поль сразу об этом предупреждал. Марать своих кровью пахана рытвинских, значит, искать себе проблемы в будущем, а меня не жалко, тем более что сам навлёк на себя беду.