— Ровно столько, сколько знает сеньор д’Ожьё.
— Кто? А, Жировик. Точно, Щенок называл его так.
— Щенок, это тот мальчишка с большими глазами и порезанным носом?
— Да, мой маленький паж.
— Разве нищий бродяжка может стать пажом?
Она хорошо знала не только меня, но и систему распределения благ между сословиями. Пажом мог стать лишь дворянин у более титулованной особы, в крайнем случае, у родственника, и это была его первая ступень к рыцарскому званию. Щенок, как бы ни старался, выше слуги никогда не поднимется, и в лучшем случае станет сержантом, как Гуго. Но плох тот господин, который не пытается защитить своего слугу. Поэтому я сказал:
— Так ведь и бегинки не монахини.
Намёк был понят. Марго чуть-чуть приподняла уголки губ, а взгляд слегка потеплел. Она жестом указала на кувшин.
— Вина?
Судя по выражению удивления на лице Наины, меня снова выделили из списка в очередной раз. Отрадно. Рядом с кувшином стояли два стакана, я наполнил оба. Марго к своему не притронулась, я выпил.
— И не боится, — хмыкнула Наина.
— Чего? — не понял я.
— Яда, — пояснила Марго. Она взяла стакан и пригубила. — Очень удобный способ избавиться от надоедливых поклонников.
— Не для того ты меня спасала, чтобы травить.
Я покосился на неё, ожидая ответа. Марго молчала. Пришлось спрашивать в лоб:
— Почему ты помогла мне?
— Тебе пора уходить.
— В смысле «уходить»? Я только пришёл и хочу получить ответы на свои вопросы. Это так сложно — ответить?
— Наина, проводи гостя.
Напарница или прислужница, или кто там она ещё протянула ко мне руку, но я оттолкнул её. Чего она хочет, эта смазливая ведьма? То приглашает, то прогоняет. Нашла мальчика!
— Если ты не хочешь говорить, я сделаю это сам. Ты влюбилась в меня, так? Ещё там, в «Раздорке»! Ты увидела, как я обошёлся с Жировиком. Никто так не смеет с ним обходиться. А я посмел! И когда ты узнала, что он устроил ловушку, пришла к Гуго и вместе вы помогли мне выбраться. Ну ещё бы! На фоне всех твоих ухажёров, я выгляжу намного лучше. И привлекательнее! Ты хотела потрахушек? Кровать, вино. А эта твоя служанка? Предпочитаете втроём? Ну так и я не против, давайте втроём. Чё стоите? Раздевайтесь!
Марго выплеснула остатки вина мне в лицо. Его вкус подействовал отрезвляюще.
— Остынь, бастард.
Ни голос, ни взгляд её не изменились. Она как будто не услышала того, что я сейчас наговорил. А мне стало стыдно. Чего я несу? Я же… я вообще так никогда… и вдруг…
Наина снова взяла меня за локоть и потянула.
— Идём, пока на твой крик весь бегинаж не сбежался.
Она довела меня до калитки и кивнула на прощанье:
— Придерживайся крестов на церкви Сен-Пьер-о-Ноннен. Дойдёшь до неё, а дальше разберёшься, — она покачала головой. — Как же тебе вино в голову ударило.
Я развёл руками: не только в голову, но и в лицо. Мля… Я так хотел увидеть Марго, пообщаться, забацать парочку красивых шуток, а вместо этого наорал на неё, наговорил глупостей, гадостей и был с позором изгнан. Но за что? Я всего лишь спросил, почему она решила помочь мне. Прав Щенок: дура! Пошла она нахер.
[1] Движение, используемое во время атаки, чтобы нанести укол или удар по противнику.
Глава 20
В ворота постучали. Гуго открыл и получил древком алебарды в пах. Согнулся и молча повалился на землю. Щенок увидел это, стрелой бросился в дом. Захлопнул за собой дверь и завопил:
— Напали! Напали!
Я валялся в кровати, читал Библию, повышал умения пользования латыни. Услышав крик вскочил, и босой, в шоссах, с мечом скатился по лестнице в зал. В окно лез наёмник. Не раздумывая, рубанул его под основание шеи. Наёмник удар заметил и отпрянул, но не устоял и рухнул на спину. По двору разлетелось дребезжание.
— Где Гуго? — крикнул я.
Бледный от страха Щенок указал пальцем на дверь:
— Та… та…
Я осторожно выглянул из-за откоса. Двор наполнялся вооружёнными людьми. Это были не какие-то обезличенные люди, на каждом сюрко с гербом: белое поле с виноградной гроздью.
— У кого на гербе виноград?
— Шлюмберже.
Ага, вот кто пожаловал. Но вряд ли он действует по запросу мастера Батисты, скорее всего, это обещанный тем коричневым визит сеньора. Прибыл на разборки? Быстро. Да ещё латников с собой взял. Дверь у нас хорошая, дубовая, но её вынесут за минуту. Можно подвинуть стол, подпереть, однако надолго это атакующих не удержит. Плюс окна, ставить к ним некого. Короче, первый этаж мы проиграли.
Я махнул рукой:
— Наверх! Быстро!
Мама, Перрин и Щенок начали подниматься. В окно попытался забраться ещё один латник, без особого напряга я вогнал острие меча ему в глаз. По ту сторону стены поднялся вой: