Лицо молодого Кудесника исказила гримаса ярости. Сжав кулаки, он двинулся к изгою, нарочито замедляя шаги, позволяя ярости разгореться в груди нестерпимо жарко, так, чтобы кровь закипела в венах. Пальцы сводило от нестерпимого зуда, волчьи когти так и просились наружу, во рту стоял ощутимый привкус крови, и челюсти ломило в предвкушении трансформации, но Кудесник усилием воли сдерживал себя. То, что произойдет сейчас, должно сделать в человеческом облике.
Сумрак слышал его шаги за спиной, но поворачиваться не торопился. Придерживая руками трепещущие полы плаща, он стоял и смотрел вдаль, за город, туда, где пенились воды реки, разбухшей от непрерывных дождей, идущих уже вторую неделю. Не иначе, как Тучегон постарался. Впрочем, это едва ли задержит Орду Змеиного Лорда надолго. Скоро Череп Масакара окажется под стенами Руанны, и тогда… Сумрак усмехнулся и, подняв руку, стер с лица капли дождя. Ждать осталось недолго. Две недели — это не семьдесят лет.
— Обернись! — прорычал Волчий Дух.
Несмотря на отчаянные усилия обуздать звериную сущность, клыки упорно ползли из десен, и глотка огрубела, превратившись в луженый горн, каким сложно издавать членораздельные звуки, но зато так здорово получается слать ночному небу отчаянную волчью песнь.
Сумрак послушно обернулся и картинно поднял бровь.
— Чем обязан? На этот раз они решили послать… юношу?
— Ублюдок… — Волчий Дух хотел сказать что-то еще, но задохнулся от ярости.
Ему пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы справиться и остановить трансформацию.
— Сволочь… ты… т-ты… из-за тебя… Она бросилась на нож! Ты слышишь?! Ты убил ее, бездушный ублюдок! Ты просто убил ее!
— Вот как? А на что вы рассчитывали, подсовывая мне невинную девицу? Что я буду рассказывать ей мрачные истории из своего прошлого и счастливо млеть от того, какое впечатление это производит на романтическую глупышку? Идиоты… Боже, кто вообще придумал этот идиотский замысел — навязать мне любовь? Ночной Шепот? Эта романтическая старушка, тихо сохнущая по заумному Тучегону?
Волчий Дух пошатнулся. Он уже почти не владел собой, превращение начинало выворачивать ключицы. Его жутко тянуло встать на четыре конечности и прыгнуть — сверху вниз к горлу ухмыляющегося убийцы. Он уже чувствовал мягкую плоть, легко распарываемую острыми, как бритва клыками, солонь и тепло чужой крови на губах.
Но нет! Он должен сделать это человеком! В отличие от Сумрака, он не животное, хоть и способен носить звериную шкуру!
— Ты не слышишь меня… Глена умерла. Это ясное, чистое дитя ушло из жизни. И виной всему — ты. Ты убил ее. Попользовался и отшвырнул! Оборвал ей крылья, точно бабочке… Ты как глыба льда! Холод, исходящий от тебя губит все живое…
— Может быть. Но это вы пытаетесь играть в богов. Вы пытаетесь создать любовь!
— Я любил ее… и пожертвовал ей. Но жертва того не стоила!
Кулак Волчьего Духа с молниеносной быстротой метнулся вперед. Сумрак был способен двигаться много быстрее любого смертного, однако соперничать с волчьим проворством молодого Кудесника не сумел. Кулак врезался в смуглое лицо, рассадив скулу до кости. Слегка отросшие когти вонзились в ладонь Волчьего Духа так сильно, что брызнула кровь, и он радостно ощерился, с восторгом принимая эту боль, хоть частично заглушающую боль душевную.
Взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, Сумрак вдруг сделал шаг вперед, присел, и Волчий Дух покатился по камням, сбитый ловкой подсечкой. В ту же секунду раскаленная спица пронзила Сумрака от основания черепа до самых пяток. Спазматический хрип вырвался из горла, пена заклокотала на губах, а мышцы, скрученные судорогой в каменные клубки, нелепо вывернули конечности, точно у куклы отброшенной шаловливым ребенком.
На секунду он позволил забыть себе, что является пленником…
С непостижимой ловкостью Волчий Дух оттолкнулся от земли и, не вставая с четверенек, закружил вокруг трясущегося в пароксизмах боли Сумрака, примериваясь, как ловчее сбить его с ног, чтобы сразу добраться до горла.
— Давай, парень… — прохрипел Сумрак. — Освободи меня!
Волчий Дух прыгнул, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями. Как животное.
Теперь их было только четверо. Тучегон, Ночной Шепот, Ворон и Мастер Трав.
— Что теперь? Была Блудница, была Дева… теперь мы отправим ему целый гарем? — В голосе Ворона клокотала желчь. — Или пора уже пробовать с мальчиками? Какие еще гениальные идеи посетят твою голову, Тучегон? Чем ты занимался, когда надо было готовиться к обороне Руанны?! И что теперь? Как Дубоворот, возьмешь меч и пойдешь на стены, чтобы сражаться с Ордой?.. Мы упустили время… упустили!