— Я и толкую по делу. Тут вот какая история, — не обращая внимания на гнев дяди Кости, спокойно продолжал Хохлов. — С мальчишкой этим... Скворцовым.
— Который умер? — спросил Фужеров.
— Вот-вот. Ходит он по ночам...
— К кому ходит? — изумленно вытаращился Фужеров.
— К родне своей... Люди видели...
— А вы сами?
— Я — нет. Но ведь говорят.
— Кто говорит?! Бабки полоумные! — опять вступил дядя Костя. — Вы, товарищ милиционер, в какое время живете? На дворе вторая пятилетка. В двух шагах дает металл стране промышленный гигант, а вы утверждаете, что покойники по дворам шастают. Да в своем ли вы уме?!
— Молчать, гада контрреволюционная!!! — заорал Хохлов и так треснул кулаком по столу, что стоявшая на нем посуда подпрыгнула, а одна тарелка упала на пол и разбилась. Дядя Костя едва успел подхватить бутылки. — Я не с тобой разговариваю!!! Вы меня уж извините, гражданин хороший, — вновь обратился милиционер к Фужерову совершенно иным, искательным тоном — Мне всего лишь требуется разъяснение, возможен сей факт или нет? Потому как я в горотделе у одного спросил, так тот на меня как на дурака вызверился. И к врачу знакомому ходил, интересовался — та же история. Теперь вот вы. Что же мне, к старухе Салтычихе идти, к ведьме этой? Так я ее в прошлом месяце оштрафовал и самогонный аппарат у нее изъял. Не будет она со мной гутарить, да к тому же темнота. А вы, сразу видать, человек ученый. Интеллигент. Прошу разъяснить. А тарелку взамен разбитой я вам принесу. И сала принесу. Не сомневайтесь.
— Хорошо, — поморщился Фужеров, — расскажите толком.
— Слышали, наверное, про мальчишку. Дней десять назад схоронили. Вроде змеючка его укусила. Я, правда, не верил... Ну ладно. Схоронили мальца, поминки справили... Все честь по чести. А я сильно сомневался: не может змеючка до смерти закусать, да и рана на змеиный укус не похожа. Ладно, думаю, разберемся. И вот мне докладают, будто этот парнишка, как вы выразились, — обернулся милиционер к дяде Косте, — шастает по ночам домой. Думаю, враки, бабские сказки. Понятное дело, поверить трудновато. Раз сказали... два сказали... я в понятие не войду. Кто слухи пускает, а главное, зачем? Может, контрреволюция? Информаторы надежные, зря брехать не станут. Ладно, пошел к Скворцовым. Вижу, явная буза. Сам хозяин сказался больным. Остальные тоже вроде не в себе, но веселые. Мамаша ихняя прямо сияет от радости. Казалось бы, с чего? Спрашиваю — молчат. И даже не это странно. Скотина не кормлена, корова мычит, свинья из загона вырвалась и куда-то сбежала. Собака исчезла, одна цепь валяется на земле. А эти Скворцовы сидят в доме и на хозяйство глаз не кажут. Не могу сие объяснить! Ведь такие рачительные хозяева. Все в дом, все в дом... Как же понять? Может мальчишка из могилы вставать?
— Даже не знаю, — неуверенно произнес Фужеров, — что и сказать. Вообще-то такие случаи известны.
— Были, что ли?!
— Вроде имели место.
— Я так и знал! Еще до революции, пацаном совсем фильму видел в кинематографе. Называется: «Вампиры». Как сейчас помню. Там тоже...
Дядя Костя захохотал:
— Ну, вот и договорились. Конечно, Скворцовы— вампиры. А как же иначе? Иного и быть не может. — Нужно наглядно убедиться, ходит или не ходит, — веско произнес Фужеров. — И тогда расставить все точки над «i».
— Я и сам думал... — озадаченно сказал Хохлов. — да место там больно неудобное. Не спрячешься толком. Плетни эти... Хотя попытать удачу стоит.
— Я могу пойти с вами, — осторожно вымолвил фужеров.
— Идиот, — пробормотал дядя Костя.
— Это кстати, — обрадовался Хохлов. — Сегодняшней ночкой испытаем, кто там шастает. А пойдем, дорогой товарищ ученый, глянем на диспозицию. Произведем, так сказать, рекогносцировку.
Фужеров поднялся.
— Не ходите, куманек. Жалеть потом будете.
— Да ведь интересно, — возразил дяде Косте Фужеров. — Представился случай, о котором я всю жизнь мечтал. Вступить в прямой контакт с инфернальным.
— Ну, как знаете. Не смею удерживать.
— И правильно, — встрял Хохлов. — Они ведь не малое дитя.
Идти к дому Скворцовых пришлось задами. Перепрыгивая через канавы и спотыкаясь о разный хлам, Фужеров несколько поостыл в своем стремлении лицом к лицу встретиться с нечистой силой. До сих пор он не имел никаких дел с властями, а теперь вот поддался на провокацию и дал себя уговорить. Милиционер не производил впечатления умалишенного и вряд ли собирался морочить ему голову, но человек он был простой, хотя употреблял военное словечко «рекогносцировка». И, по необразованности, верил всякой чепухе.
А может, не чепухе?
Хохлов шагал впереди, неукротимый, как Голиаф, сапогами отбрасывая с пути всякую дрянь, и изредка чуть слышно чертыхался.
— Пришли наконец, — сообщил он, обернувшись к Фужерову. — Вон видите плетень? За ним хозяйство Скворцовых. Глядите, на дворе ни души. — Он огляделся. — Спрятаться здесь мудрено.
— Это сейчас, а ночью никто не заметит, — сказал Фужеров. — Кстати, где у них вход в дом?
— Калитка с другой стороны, а дверь — вон она. Если кто и приходит, то только через нее. Не в окно же лезть. Но в потемках разве разберешь... Так и так, что-то делать придется. Я мыслю, все равно точку, как вы выразились, поставить нужно. — Хохлов выразительно похлопал по кобуре с «наганом». И Фужеров еще раз пожалел, что связался с этим человеком.
— Вот тут и схоронимся, — Хохлов указал рукой на закуток между двумя заборами, — самое место подходящее, и дверь входную видно.
— Но ведь в потемках ничего не разберешь.
— Нынче полнолуние. Светло как днем. Если кто сунется, хоть как засечем.
—Так это если в дверь.
— А как же еще?
— Вампиры имеют обыкновение превращаться в летучих мышей.
— Чего?!
— Вы, Кузьма Иванович, хоть понимаете, с чем связываетесь?
— Как это?
— Ну, если действительно сюда ходит оживший мертвец. Это и не человек вовсе, а нежить, исчадие тьмы. Его из «нагана» не прикончишь.
— А как же тогда?
— Существуют различные методики...
— Методики-периодики... — передразнил Хохлов. — Вы что же, любезный, думаете, я с мальчонкой не справлюсь? Э-э, нет! Плохо знаете старого казачину Кузьку Хохла. Я таких орлов обламывал, какие вам и в дурном сне не привидятся. А тут пацан сопливый. И не нужно мне гутарить про мертвяков. Я их столько перевидал, что иному на десять жизней хватит. Сам, бывало, в «штаб Духонина» пачками отправлял. — Он зловеще усмехнулся. — Ладно, чего до поры базары разводить. Главное, увидеть его, а там посмотрим. А покель вертаемся назад. Я, как стемнеет, за вами забегу.
Часов в одиннадцать вечера Хохлов вновь появился. Дядя Костя к тому времени уже храпел, а Фужеров, дожидаясь милиционера, пытался читать при свете керосиновой лампы, и все больше сожалел, что впутался в авантюру.
Дядя Костя пилил своего компаньона весь вечер. Каких только эпитетов — насмешливых, злых и вовсе бессмысленных вроде «рыцарь, лишенный наследства» — не было произнесено, однако Фужеров остался непоколебимым Слово дворянина священно.
Поглумившись еще некоторое время, дядя Костя лег спать.
Хохлов высился на пороге, словно гранитная глыбища. Облаченный в брезентовую плащ-палатку до пят с наброшенным на голову капюшоном, он сам напоминал выходца с того света, пришедшего по чью-то грешную душу.
— Готов? — спросил он. Голос из-под капюшона звучал глухо и сумрачно. Фужеров кивнул.
— Тогда вперед.
Они вышли на улицу. Сумерки сгущались, и Шанхай постепенно погружался во тьму. На редких поселковых фонарях горели тусклые лампочки, дневная жара спала, потянуло прохладой. Атмосфера в поселке менялась в зависимости от направления ветра. Если ветер дул со стороны завода, то над Шанхаем стоял тяжелый удушливый смрад промышленных выбросов, но в этот раз индустриальные ароматы перебивал исконный сельский дух: смесь запахов парного молока, навоза и свежей травы.
— Шагайте за мной тютелька в тютельку, — сказал Хохлов, — а то сверзитесь в буерак. — Они вышли на зады и двинулись вдоль заборов. Милиционер шел медленно, по-медвежьи переваливаясь, но при этом так легко, словно и не было в этом мужичине шести пудов веса. Фужеров, напротив, двигался как-то неуверенно, поминутно спотыкаясь, а один раз и вовсе чуть не упал, не подхвати его вовремя обернувшийся Хохлов.