Через некоторое время Эл понял, что догоняет беглецов: шаги слышались всё отчётливей. Завернув за угол, он ясно увидел две тёмные фигуры. Одна из них оглянулась и заметила Эла. Кажется, это был Рогбольд. Спустя несколько секунд он остановился и, сказав что-то своему спутнику, развернулся к некроманту лицом и обнажил меч. Лезвие полыхнуло красным и жёлтым, вокруг него образовалось огненное сияние. «Фламберг!» — догадался Эл. Клинок, прославленный в мрачных легендах Каргадана, страны, которой правили чёрные колдуны.
Рогбольд что-то выкрикнул, и Элу показалось, что он узнал слова колдовского языка. Откуда воину знать его⁈ И вдруг Легионер остановился, прислушиваясь. Да, справа и слева действительно доносился топот сотен ног. Неужели часть воинов находилась в домах, когда он воспользовался Аб-Иншаром⁈ Выругавшись, Эл извлёк из ножен меч и побежал быстрее, рассчитывая обогнать многочисленных противников и вступить в бой с Рогбольдом прежде, чем к тому подоспеет подкрепление.
И всё же первые ряды преградили ему дорогу — два или три десятка измождённых трупов выскочили из-за домов, размахивая мечами и кривыми саблями. На них были доспехи, раскрашенные в чёрный и синий цвета, на щитах красовалась эмблема Паука. Эл, не сбавляя скорости, врезался в ряды противников, отражая удары силовым щитом и размахивая мечом. Полетела чья-то оскалившаяся в вечной улыбке голова, хрустнула костяная рука, роняя оружие. Мертвецы атаковали Эла со всех сторон, и он едва успевал ставить блоки и уходить от ударов. Ему пришлось замедлить бег, ибо к этому времени подоспели другие ожившие трупы — они преследовали Эла с глухими стонами, повсюду маячили красные огоньки, мерцавшие в глазницах. Нежить падала под ударами Кровопуска, но не умирала — отрубленные руки и ноги, изувеченные тела копошились на мостовой, пытаясь дотянуться до Эла. Кому удалось оживить это воинство⁈ Некромант был уверен, что он — последний, способный поднимать мёртвецов.
Демоноборец мельком увидел Рогбольда, с улыбкой стоявшего в конце улицы. Он не пытался убежать, наблюдая за тем, как призванные им мертвецы бьются с одиноким врагом. Эл понял, что пришла пора воспользоваться магией.
Бледные губы некроманта открылись, выпуская в мир слова заклинания. Силовой щит свернулся, и Легионер быстро сотворил освободившейся рукой символ, дающий контроль над мертвецами. Изо рта Эла потекло зелёное сияние. Оно стремительно распространялось, проникая в трупы.
Нежить одна за другой замирала. Красные огни в глазницах менялись на зелёные — словно переключался сигнал светофора. Трупы разворачивались, поднимая оружие на своих недавних союзников. Вскоре, послушные воле некроманта, мертвецы сражались друг с другом.
Эл вырвался из толпы и двинулся на Рогбольда, который, криво усмехнувшись, медленно поднял походивший на ожившее пламя меч.
Расстояние между ним и Легионером становилось всё меньше. Рогбольд громко свистнул, и из-за ближайшего дома выскочила огромная чёрная лохматая собака с оскаленной пастью. Не останавливаясь, она бросилась к Элу.
Однако по мере приближения собака сбрасывала скорость. Пока, наконец, не остановилась. В её глазах отразилось смятение. Попятившись, животное мотнуло головой, словно отгоняя образ, а потом улеглось, спрятав голову в лапы.
— Лохмач! — хрипло окликнул собаку Рогбольд. — Взять!
Животное не шелохнулось.
— Проклятье! — Рогбольд добавил пару крепких выражений и встал в позицию. — Что тебе нужно⁈ — крикнул он Элу. — Откуда ты взялся⁈
Эл пропустил вопрос мимо ушей. Меньше всего он собирался рассказывать этому человеку историю своей жизни. Перед ним был враг — сильный, опытный — именно такой, какой был ему нужен!
Мечи скрестились, посыпались оранжевые искры. Противники обменялись серией яростных ударов и закружились друг вокруг друга, выбирая время для атаки. Теперь Эл разглядел предводителя Армии Синего Паука, остатки которой находились неизвестно где, кроме тех солдат, которые остались валяться на площади, ослеплённые вспышкой Аб-Иншара.
Рогбольд был чуть ниже него самого, с длинными светлыми, почти белыми, волосами. Тёмно-серые глаза пристально вглядывались в Эла, стараясь нащупать слабое место в его защите, лицо было широким, крепко вылепленным и гладким, словно маска, так что на вид Рогбольду можно было дать не больше тридцати. Лоб пересекал широкий неровный шрам, оставшийся, судя по всему, после удара палицы или шестопёра. Удивительно, как человек вообще мог остаться жив после такого ранения. Должно быть, оружие только задело, но не пробило череп.