— Не надо? — вкрадчиво спросил, мазнув по клитору. — Мне остановиться?
— Нет, не останавливайся, — простонала и закусила губу, чтобы не закричать от развратных ласк, уносящих меня в сладкую негу. От его напора я с трудом удерживалась на гребанном поручне, чувствуя себя птичкой на жердочке и застонала от огненного жгута, который начал томительно скручиваться внизу живота.
Он был опытным мужчиной и знал, что нужно для того, чтобы та кончила. Его язык обводил всю мою промежность, проникая внутрь, он и сам наслаждался процессом, поедая мои соки, будто это самая вкусная пища во вселенной. Пил мой нектар, наращивая стоны из моей груди, делая разрядку неизбежной
Я чувствовала себя самой желанной, красивой и как мне в тот момент казалось единственной. Не хотелось думать, сколько у него было до меня или в параллель со мной женщин, ведь у такого мужчины не может быть пустоты в постели. Наверняка каждую ночь кто-то согревал его постель, балуя по утрам минетом. Но сегодня, этой ночью, полноправной царицей в его объятиях буду я.
Яркая разрядка от оральных ласк прошлась по каждой клетке разгоряченного тела, заставляя содрогаться в сладостной дрожи. Я потерялась во времени и пространстве чуть ли до крови укусив себя за губу, боясь разбудить весь дом своими криками. Сквозь пелену морока до ушей донесся звук расстегивающейся ширинки, шуршание фольги и неожиданно перед глазами появилась зеленая стена с уже знакомой жердочкой, на которой только что сидела, как на гинекологическом кресле.
Он не дал мне опомниться, надавив тяжелой ладонью на поясницу, чтобы выгоднее прогнулась под него, после чего вошел одним толчком на всю длину. Не давая времени привыкнуть к тому, как растягиваются эластичные стенки под его эрегированным органом, грубо и необузданно ворвался, словно у него давно не было женщины и вот наконец дорвался. Пару раз глубоко толкнувшись больно укусил за плечо, а потом вдруг замер и повернул большим пальцем за подбородок к себе, чтобы в который раз подарить губам глубокий поцелуй. Так он будто опомнился и урезонил своего голодного зверя, стал совладать собой.
На смену жажде пришла хрустальная нежность. Она опутала нас своими нитями, даря иллюзию счастья. На какой-то миг мне показалось, что я находилась в объятиях любимого парня и для него я та самая, которую он очень сильно любил, а не первая встречная из ресторана.
Кабинка лифта наполнилась нашими постанываниями и хлюпающими звуками. Я была близка к своему новой порции пика удовольствия и мужчина это чувствовал, потому что начал двигаться более жестко, вдалбливая меня в железную стену кабинки, а потом стал посасывать молчу уха, в параллель до боли сжимая острые соски, и зашептал:
— Хочу вместе, кончай же.
Как бальзам для ушей и команда к исполнению. Я еще никогда не кончала по команде и приказ стал последней точкой к моему оргазму. Меня затрясло от ощущений и мужчина застонал от того, с какой силой я сжала его член, забившись в сладостных судорогах. Он заткнул мой рот поцелуем, глотая стоны, чтобы о наших шалостях не узнал весь многоквартирный дом.
Отойдя от оргазма, я осмотрелась по сторонам, будто протрезвев. До меня дошло, что мы только сейчас сделали в лифте и изумленно смотрела на камеру.
— Я ее развернул в другую сторону, — заметив мое волнение, пояснил и подал мне красную тряпку, отдаленно напоминающую платье.
— Когда это? — пробормотала я в попытках сохранить равновесие. Голова приятно кружилась, а мышцы ныли, словно после изнурительной тренировки. При этом, в теле зарождалось приятное расслабление и жутко стало хотеться спать.
— Когда только в лифт зашли, — как-то странно улыбнулся, словно извинился и быстро застегнув джинсы, приступил к моему платью.
Обычно говорят, что перед сексом мы помогаем друг другу раздеться, но одевает уже каждый себя сам. Здесь это не работало. Меня полностью одели, помогли застегнуть платье и только после этого мужчина стал застегивать рубашку. Мне захотелось ему помочь и я вмешалась, схватившись за пуговицы. Мужчина поймал мои ладони, сжимая их и поцеловал.
В нем было столько нежности, что я терялась. Не покидало чувство, что он целовал так, словно после долгой разлуки. Будто в прошлом между нами была бешеная любовь, которую разлучило пропастью. Так не целуют тех, кого видят впервые. Так целуют тех, кого любят до жути.