— Ну конечно! — закатила глаза Юлька.
— Я была у Вани, — договорила я, наблюдая за тем, как глаза сестрицы и отца синхронно расширяются. Они прекрасно знали о том, что с Калмыковым я старалась не общаться и не верили в мои сказки. Первым отмер отец.
— Что значит, была с Ваней? Ты меня за идиота держишь?
— Позвони и спроси. Твоя дочь, — я кивнула на Юлю, — слишком много фантазирует. Она сама дала мне платье, потому что у меня ничего не было путевого, чтобы понравиться будущему мужу. А теперь придумывает невесть что. Мы договорились с Ваней, что встретимся в «Сакуре», но он задержался и забрал меня позже. Я даже не знала, что где-то рядом была твоя охрана и кто-то пострадал.
С трудом держалась. Щека горела и мне было жутко обидно, отчего хотелось выть в голос, но играть нужно было до конца. Если провалюсь и не поверят, мне несдобровать.
— Врешь же! — закричала Юлька и подлетела к отцу. Схватила его за локоть и тыча в мою сторону пальцем, затараторила. — Она с мужиком каким-то, похожим на ее Макса в гляделки играла, а потом с ним убежала. Врет она все!!!
— Позвони Калмыкову и спроси, где была твоя дочь, — тихо произнесла я, смотря отцу прямо в глаза.
Папа достал телефон и набрал номер моего жениха. Специально включил громкую связь, чтобы все слышали детали разговора. Ваня взял трубку после третьего гудка. По недовольному тону было понятно, что мы его отвлекли от чего-то важного.
— Вань, прости, что я тебя отвлекаю, — начал отец, — но ответь мне, где этой ночью была моя дочь?
Он специально не стал спрашивать, ночевала я у Калмыкова или нет, а задал открытый вопрос, чтобы был большой риск неверного ответа.
У меня сердце замерло от громкой тишины, которая образовалась в коридоре. Юлька с коварным злорадством смотрела на меня, всем видом показывая, что ждет, как Ваня ответит «не знаю», а отец напряженно буравил, выжидая ответ. Если Калмыков ответит неверно, меня прямо тут уничтожат. Если не отец, то сам женишок укатает в асфальт за подмоченную репутацию. Надо было звонить Ване еще вчера из ресторана, чтобы забрал. Тогда бы ничего не было, но хорошая мысль приходит слишком поздно и сейчас я имела за плечами шикарную ночь с умопомрачительным мудаком и риск стать инвалидом от рук отца или Ивана. Классная перспектива.
— А тебе какая разница? — резко ответил Калмыков, чем ввёл моего отца в ступор.
— Вообще-то она моя дочь, — начал папа, но Ваня его прервал:
— В первую очередь, она моя невеста. Совершеннолетняя. Поэтому, ещё раз спрашиваю: тебе какая разница до того, где была моя будущая жена? — сделав небольшую паузу, потребовал. — Трубку Маше дай.
Отец пожалел, что набрал зятю. Не привык, когда с ним так общались, но стерпел. Бодаться с Калмыковым — себе дороже.
— У тебя все хорошо? — услышала я на том конце трубки и потерялась с ответом. Не знала, как будет правильнее ответить. Сказать, что нет или отделаться коротким "да"? Ваня в образовавшейся тишине сделал свои выводы и произнёс: — я сейчас приеду.
Я не знала, хорошо это или плохо, но в одном была уверена точно: больше отец меня сегодня бить не будет.
Оказавшись в своей комнате, я рухнула на кровать, прижимая к себе плюшевого медвежонка — любимую игрушку Алины. Если мой план провалится, я не увижу дочь. Калмыков мне не простит того, что за его спиной крутила хвостом перед другими мужиками. Он с легкостью мог достать записи с камер «Сакуры» и посмотреть, с кем я была и как уезжала. У Вани слишком много связей и денег, чтобы исполнять любые прихоти.
Тоска по дочери заполнила все клетки, и я снова дала волю слезам. Я жутко скучала по своему маленькому ангелочку, к которому меня не подпускали. Даже позвонить не разрешали и мне страшно представить, что чувствовал ребенок в разлуке со мной. Возможно, ей наговорили про много нехорошего, представив меня матерью-кукушкой, которая бросила ее в угоду чего-то.
Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Я задушила вой в плюшевом медведе и попыталась успокоиться. Все будет хорошо. Я выйду замуж, стану примерной женой и буду рядом с Алиной. Все будет хорошо, только стоит выполнять требования мужа, и никто нас больше не разлучит. Проклятье! Ну почему все эти испытания легли на мои хрупкие плечи? Почему не Юльку выдавала замуж, а меня? Ведь та грезила стать женой богатого красавчика с влиятельными связями и не пришлось бы мучиться. А, я знала почему. Потому что Калмыков выбрал по неизвестным причинам меня. Сестрица ему не понравилась.
Вибрирующий телефон меня вернул в чувство. Опомнившись, я полезла в свою сумочку и достала мобильный. Улыбнулась, увидев сообщение от Воланда. Его послания всегда вызывали на моем лице улыбку. Этот человек, можно сказать, был для меня самым близким после дочери. Именно благодаря ему я выжила. Он поддерживал меня на протяжении полутора лет и ему я изливала душу, рассказывая, как мне плохо. Только про свадьбу не рассказала. Не смогла.