— Дочь увидишь после свадьбы, — отрезал тогда Ваня. — Я поддерживаю твоего отца. Любишь дочь — станешь моей. Поняла?
С того момента я его возненавидела и вышла от бессилия ночами в подушку. Они поступали слишком жестоко, но были правы — иначе бы я не согласилась на свадьбу.
Когда я вышла из своей комнаты, Ваня о чем-то беседовал с моим отцом на кухне. В помещении витал аромат вкусного кофе, на который моей желудок моментально отреагировал громким урчанием. На одной яичнице далеко не уедешь, а при стрессе чувства голода обострялось в разы.
— Готова? — Ваня мазнул оценивающе по моей кремовой блузке с воланами и чёрной юбке в пол, одобрительно кивая.
Другую одежду я выбрать не смогла, когда обнаружила синяки на своих коленках после бурной ночи с тем мудаком. Меня до сих пор от воспоминаний о том мужчине бросало в дрожь. Одновременно потряхивало от флешбеков удовольствия и злости за его утренние слова. Я надеялась, что ему глубоко засели в голову мои слова про мелочь. Хотелось, чтобы ещё долго вспоминал. Саму ночь он явно не помнил, а вот упрёки пусть останутся с ним навечно. Чтобы всякий раз, когда трахал баб, вспоминал мои слова, говно такое.
Ваня подошёл ко мне и по-хозяйски приобнял за талию, отчего меня покорежило, но пришлось стерпеть, направившись в сторону выхода. В коридоре я увидела Юльку. Та всем своим видом демонстрировала недовольство и как только заметила ладонь Калмыкова на моей талии, побледнела. Ладони сестры сжались в кулаки, прежде чем она слишком сладко произнесла:
— Вань, можно тебя на минуту?
Я внимательно наблюдала за ними. За тем, как Юля слишком близко прижималась к моему жениху, что-то выговаривая ему прямо в лицо. На все её слова Калмыков лишь щёлкнул девчонку по носу и усмехнулся, а потом направился ко мне. Между этими двумя явно что-то было. Нельзя было не заметить ревность в глазах Юльки. Она слишком рьяно реагировала на Ваню. Чуть ли не тигрицей была готова вцепиться мне в глотку за то, что выходила за него замуж. А Иван её не замечал. На меня смотрел, словно я была фаворитом его мыслей и игнорировал все провокации и попытки привлечь внимание.
— Я сказал им, что мы были вместе, — сообщил Ваня, когда мы сели в авто.
— Спасибо, — искренне поблагодарила его, блаженно утопая в заднем сиденье уютного мерседеса.
— Я думаю, тебе лучше сегодня остаться у меня, — добавил мужчина, — завтра свадьба, так будет лучше. Утром приедет визажист и прочая шелупень, которая сделает из тебя королеву, я останусь на другой квартире. Напиши список что нужно, я скажу своим людям, они привезут.
— Дома мне было бы комфортнее собраться, — попыталась возразить.
— Мне спокойнее, если ты будешь под присмотром, — невозмутимо ответил, деловито смотря на наручные часы.
— Думаешь сбегу? — струны терпения предательски натянулись. Я до ужаса боялась оставаться с ним наедине и всячески пыталась оттянуть момент казни, но тот все неумолимо приближался ко мне.
— Не думаю, — протянул задумчиво, даже не смотря в мою сторону. Мужчина уже погрузился в мобильный, набирая кому-то сообщение и мне показалось, что нервничал.
— Из-за Юльки? — предположила я. — У вас с ней было что-то?
Калмыков проигнорировал мой вопрос, чем подтвердил мои догадки и сложил пазлы. Не просто так сестра психовала из-за свадьбы постоянно говоря про то, что я не достойна Вани. Она грезила им, в рот ему заглядывала, а тот игнорировал. Видимо мой жених полагал, что девушка может что-то учудить перед торжеством и пытался таким образом уберечь меня.
Я не знала, чем приглянулась ему. Он просто несколько раз мелькнул у нас дома, а потом меня поставили перед фактом. Мне оставалось догадываться, к чему такие сложности. Зачем нужна девушка с разбитым сердцем и больной привязкой к бывшему. К чему та, у которой есть ребёнок, если есть молодые, красивые с неискалеченной судьбой. Я меркла по красоте на фоне Юльки и не смотрела ему в рот. Не стремилась быть ближе и демонстрировала безразличие. Но мужчина выбрал меня. Из всего хоровода любовниц выбрал ту, которая даже поцеловать себя не позволила.
А он хотел. Тут особого ума не нужно, чтобы заметить томные взгляды и попытки держать себя в руках, чтобы не испугать окончательно. Калмыков держал меня силой, но при этом соблюдал дистанцию, хотя это ему давалось с трудом. Иногда мне казалось, что это особая игра, где запретный плод сладок и Ваня специально терпел, чтобы потом распаковать заветный приз, как награду за длительную выдержку.