Последнее предложение я прошипела ей прямо в лицо и отошла в сторону, чтобы открыть дверь. Кивнула на выход, показывая, чтобы выметалась, пока я не натворила дел и не покалечила идиотку.
Юлька решила не рисковать и спиной попятилась к выходу, испуганно следя за тем, как я метала в нее глазами молнии и тяжело дышала. Если бы она знала, каких усилий мне стоило держать себя в руках, она бы не ушла, она бы улетела прочь из дамской комнаты и больше никогда не показывалась мне на глаза.
— Макс, — прошептала едва слышно, обращаясь к небесам и прислонилась спиной к стене, — как же мне тебя не хватает…Как же я устала от всего… Как же мне хочется упасть в твои объятья и забыть все, как страшный сон. Как же хочется уснуть в твоих руках и ни о чем не думать…
Закрыв глаза, неожиданно для себя самой, в мою голову прокрался не Макс, о котором всегда вспоминала, а тот мудак, кому отсчитала монеты за жаркую ночь. Внизу живота мигом запекло, когда в памяти всколыхнулись неистовые поцелуи в аккомпанементе ласкового шепота. Мда, запал он мне в душу. За последние годы тот мужчина стал первым, с кем сумела раствориться в своих желаниях и улететь на вершину блаженства. На душе давно не было так спокойно. Рядом с ним казалось, будто мы знакомы уже много лет и встретились после долгой разлуки. Жаль только что утро разрушило хрупкую иллюзию мимолетного счастья. Но та ночь придала мне сил и веру в то, что я еще жива, способна на эмоции и чувства. Интересно, а он хотя бы раз вспоминал обо мне?
Размышления о моем безрассудстве помогли отвлечься и я собралась силами, чтобы вернуться в зал. Наконец, заставила себя выйти из дамской комнаты. В коридоре до ушей донеслись всхлипывания. Юлька. Как она не пыталась казаться стервозиной, все равно была маленькой девчонкой, которую в глубине души я любила. Вдруг стало пакостно от слов, которые наговорила сестре и захотелось извиниться. Обнять мелкую, как в детстве, протянув мизинец и заключить вечный договор дружбы.
Подогреваемая шепотом своей совести осторожно пошла на плач. Он доносился из мужского туалета. Неслышно подкравшись, заглянула в просвет открытой двери. Сестра была не одна. С ней был мой муж.
— Она ударила меня! — рвано всхлипывала девчонка, опираясь ладонями на подоконник. — Угрожала мне…
— Это ты еще легко отделалась. — холодно ответил Калмыков. — Не забывай, что она моя жена и в ее распоряжении вся моя охрана. Любое слово Маши для них закон, как и мое. Поэтому советую быть аккуратнее на поворотах, а то знаю я вас. Вы, женщины, существа импульсивные. Психанет Мария и прикажет «голову с плеч» и будешь, как курица, бегать по всему ресторану с отрубленной головой. Сколько там они могут так носиться? До нескольких часов, говорят? Думаю, ты ничем не отличаешься от этой тупой птицы. По крайней мере, мозгов у тебя точно не больше.
— Зачем она тебе? — простонала Юля, не пропустив мимо ушей обзывательства, — Ты же ей и даром не нужен. А мне нужен.., — она потянулась к нему, чтобы коснуться пальцами мужского лица, но Калмыков отстранился.
— Дело не в том, кому нужен я, а в том, кто мне нужен, Юль, — Ваню ничуть не трогали женские слезы. Он стоял рядом с девушкой, подпирая плечом стену, убрав руки в карманы брюк и смотрел на свое отражение в зеркале напротив.
— Чем она лучше меня? Я же ради тебя на все готова. Любую прихоть твою исполню…
— Да мне по*й, на что ты готова, — перебил ее. — И если еще раз ты или твой папаша, или кто-то другой хотя бы косо посмотрят в ее сторону, самолично сотру с лица земли. Поняла?
— Ластик не сотри свой, Калмыков. А то ведь знаешь, как страшна месть обиженной женщины? —прохрипела Юля, задыхаясь слезами от грубых ответов
— Я тебя предупредил, — ничуть не проникся к ее словам и вдруг повернулся в сторону двери, где стояла я.
Мои ноги приросли к полу, когда я оказалась во власти его потемневшего взгляда. Я оказалась там, где не нужно и теперь не знала, как мой муж отнесется к моей провинности. Накажет? Как? Изобьет или проучит? Какие методы он будет использовать, дрессируя свою новую игрушку, чтобы сделать ее послушной?
— Потеряла меня? — неожиданно дружелюбно проворковал Калмыков, когда оказался близко. Он приобнял меня за талию, опутывая в капкан своей пряной туалетной воды и повел в сторону зала. Я не рискнула задавать лишние вопросы, потому что понимала, что меня это не касалось. Мне вообще не стоило подслушивать, нужно было сразу идти в зал и дожидаться мужа на своем месте. Но я как обычно поступила неверно и теперь тряслась от страха перед предстоящей расплатой.
Мы в тишине дошли до зала, где нас сразу же заметил тамада, объявив танец молодых. Объявление застало меня врасплох, и я не сразу поняла, как оказалась в центре ресторана, кружась с Калмыковым в медленном танце.