Выбрать главу

Про «Сакуру» не врали, когда говорили, что оказавшись тут раз, ты не сможешь не вернуться. Я бы с удовольствием еще раз сюда пришла, чтобы насладиться живым пением, тихой атмосферой. Никаких склок и скандалов, вежливые официанты и наивкуснейшая рыба, которая так и таяла во рту. Я бы обязательно вернулась сюда, если бы моя сегодняшняя прогулка не была последней. Конечно, может, Калмыков согласится меня привести сюда, но чувства удовлетворения от совместного с ним времяпровождения у меня точно не будет. Мне бы дочь вернули, а остальное не волновало.

— Маш, глянь, как на тебя смотрит мужчина в другом конце зала. Мы как за столик сели, он от тебя глаз не отрывает, — вдруг зашептала Юлька, отвлекая меня от полноватой брюнетки, которая пела на сцене о неразделенной любви к парню.

Музыкальное оборудование тут было выше всяких похвал, не просто так все неслись в «Сакуру», чтобы попробовать себя на сцене с хорошим микрофоном. Глубоко вздохнув, я отвернулась, борясь с острым желанием тоже забраться на подиум и спеть следующей. Сцена так и манила меня, но выйти не рисковала. И так сейчас готова была умереть от неловкости под гнетом повышенного внимания, а после пения меня только слепой не увидит. Лучше сидеть тихо в уголке оговоренный час и не высовываться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Маш, ну обернись, глянь, — сестра снова вытащила меня из размышлений, пытаясь незаметно кивнуть в сторону того, кто по ее словам, дыру во мне прожигал.

— И сейчас смотрит? — напрягшись, уточнила, испытывая острый приступ неловкости. Другая бы потонула в восторге, наслаждаясь мужскими взглядами, но мне наоборот становилось не по себе. Хотя раньше я нормально реагировала на подкаты со стороны мужского пола, ведь уродиной не была и знала, как привлекают мальчиков хрупкие девочки. Но последние два года мне было совсем не до этого.

— Еще как. Дыру скоро прожжет на тебе. Советую и тебе на него посмотреть, — Юля подмигнула мне, пригубив вино.

— Симпатичный? — зачем-то спросила, мигом разозлившись на себя. Мне-то это зачем? Мне все равно это неинтересно, я вообще замуж выхожу.

— Симпатичный, — одобрительно протянула сестра, озорно облизывая губы, — я бы с таким закрутила.

— Ну так закрути, — я прищурилась, пытаясь бороться с дрожью по позвоночнику, которая не давала мне покоя. Я была уверена, что тот мужчина продолжал смотреть на меня.

— Пф, — Юля растянула багровые губы в широкой улыбке, — так он на тебя пялится, как на статую. В мою сторону даже не смотрит. Может вы знакомы?

— Мы незнакомы и мне неинтересно, — отрезала я, — еще я на бухого мужика внимание обращать буду.

— Какая же ты зануда, Маруся, — сестренка покачала головой и поправила волосы, — ну, посмотри просто. Оглянись, тебя по голове никто не ударит. Мне просто кажется, что вы знакомы. У него взгляд такой, знаешь… Не похотливый. В общем, поверни свою голову и сама поймешь, о чем я.

Ей было любопытно. Еще минута моих препирательств и Юлька бы сама повернула мою голову, чтобы только я опровергла ее мысли о знакомстве с таинственным наблюдателем. Чтобы только девчонка отвалила от меня, обернулась назад, чтобы собственными глазами увидеть того, кто последние полчаса старательно выжигал кожу на моей спине.

Взгляд впился в дальний угол, за которым сидел тот, кто дырявил последние полчаса в моей спине дыру. Объектом моего внимания стал брюнет лет тридцати пяти с внимательным волчьим взглядом. Цепким, как хватка бойцового пса. Под таким хочется расплавиться, как воск от фитиля свечи, опустить голову, покориться. Сделать все, что он скажет, ведь так хочется слушаться.

От него исходила мощная магнетика. Я продолжила пялиться на мужчину, пытаясь с расстояния разглядеть каждую чёрточку его лица, хотя с расстояния и при приглушенном свете было сложно. Юля права: красивый. Нет, не так. До умопомрачения красивый брюнет с обалденными скулами. Скулы — моя слабость, а над этими явно поработал талантливый скульптор. Он идеален, но это не главное. Важно то, что он до безумия похож на Макса. Моего Макса, о котором я иссушила не один океан слез.

Единственное, что мне могло сорвать планку и расщепить ставшее родным безразличие — это Макс. Макс, или что-то, напоминающее о нем. Или кто-то. И сейчас, увидев человека со схожими чертами, в горле стал нарастать предательский ком, а глаза предательски защипало. Мужчина и правда смотрел на меня так, будто удивлен тут видеть и знал меня.