— Аня, оставайся дома, я сама с Пашей в лес схожу. — предлагаю я.
— Ну нет! — тут же отрезает Анька. — За Пашей я сама присмотрю! Откуда я знаю, чем вы там в лесу по старой памяти займетесь!
— В лесу сейчас можно только жопу отморозить. — тихо бурчу себе под нос.
— Не одену я эти сраные калоши! — топает ногой Анька и облачается в свои ботфорты на огроменном каблуке.
— Ногу сломаешь, или шею свернешь! — недовольно глядит на благоверную Павел.
— Не сломаю! — упрямится Анька.
Мы с Пашей лишь пожимаем плечами.
— Ну, как хотите. — отвечаю я. — Я, тогда, пока вы ходите, кексы к чаю напеку.
— М-м-м… твои фирменные, лимонные? — воспрянывает духом Паша.
— Вообще-то хотела шоколадных напечь, но если ты хочешь лимонные, испеку для тебя их! — улыбаюсь бывшему мужу.
— Паша, тебе вредно сладкое! — топает ботфортом Анька.
— Я сам решу, что мне можно, а что нет. — заявляет Паша. — А тебе не мешало бы взять у Светы рецепт лимонных кексов! Мои любимые, как-никак!
Ага, так я и дала свой фирменный рецепт, а то как же!
— Девчонки, идемте скорее, срубим елочку и придем чай пить! — командует Паша.
Дочери, их отец и его невеста споро покидают дом, а я поглядываю на них из окна. Девчонки мои знают лес, как свои пять пяльцев, за них я не переживаю. Надеюсь, они присмотрят за отцом и за его благоверной, чтобы их и впрямь волки не сожрали.
Девочки одеты тепло, Паша, как ни странно, тоже додумался нормально одеться в деревню, а вот Анька… еле чапает на своих каблучищах, так и норовя упасть на ровном месте. Кутается в шубу, а шапки… у нее нет! Вот дуреха! За окном минус двадцать — уши отпадут, будет знать!
Посокрушавшись глупости Пашиной невесты, я быстро замешиваю тесто на кексы. Добавляю мякоть и цедру лимона. Когда Паша пришел ко мне свататься, я приготовила ему эти кексы, и после этого он требовал только их!
Интересно, как там дедушка Василий. Он не вышел на шум гостей — не услышал. Нужно его предупредить, что в ближайшие две недели у нас будут жить Павел и его благоверная.
Дедушка Василий — мой дед. Отец моей мамули. И прадед моим дочкам. Но они зовут его просто деда, или дед Василий. Любят старика, а он их обожает! Дед Василий пока еще ходит сам и сам себя обслуживает. Но вот беда, глуховат и подслеповат стал, ну так и возраст его уже к девяноста годам подбирается. Ходит — и то хорошо.
Я ставлю кексы в духовку и начинаю разогревать ужин. Еда у нас простая — деревенская. Курочка, картошка, огурчики-помидорчики свежие с собственной теплицы, да маринованные соленья.
Не знаю, будет ли есть эту нехитрую еду благоверная Паши, но с другой стороны, у нас не ресторан. Как говорится — жри, что дали!
А елочку, правильно девочки придумали, что свежую надо. В такие лютые морозы мы забираем козу Аньку домой, и пусть уж лучше она лакомится свежим деревом, чем свежим пластиком…
Прикольно. У нас будет сразу две Аньки в доме. И две козы.
Смеюсь своим мыслям, и тут в кухню забегает Тася.
— Мама, мамочка, скорее! Там такое!
— Что случилось? — выключаю я духовку и вытаскиваю ароматные кексы.
— Анька в капкан попала!!!
— Коза⁈ — обмирает у меня все внутри.
— Еще какая коза! — подтверждает Тася. — Папина коза, что дед Василия калоши отказалась надеть.
— Фух… — отлегает у меня от сердца.
Ну хорошо, что не наша козочка. Мало того, что она дает нам молоко, а дед Василий может переварить только козье, так она еще — наше любимое животное. Хорошо, что с ней все в порядке.
— Тетя Аня застряла своим каблуком, и тут капкан для медведя сработал! — сообщает мне Тася. — Тут лом нужен, чтобы капкан разжать!
— О, Господи…
Я выкидываю прихватки и несусь одеться потеплее. Надо еще лом из сарая прихватить, чтобы эту дурынду вызволить. Вот, как говориться, не было печали…
Глава 4
Лом тяжелый, я еле как дотащила его до леса.
Благо, что Паша далеко не забрел. Но все равно капкан стоит подозрительно близко к поселку. Неужели некоторые мишки не успели заснуть и до сих пор шатаются в окрестностях поселка? Капкан сделан таки образом, чтобы не навредить дикому зверю, а чтобы не дать пройти ему в деревню.
— Вот, Паша, держи! — протягиваю лом бывшему мужу. — Тут сила нужна мужская, чтобы твою благоверную высвободить.
— Ой, не могу! Давайте быстрее, я замерзла вся! — вопит Анька.
— Тебе говорили, чтобы ты нормально одевалась! — злится Паша, но все же орудует ломом.
Хрясь! — это отлетел каблук ботфорта.
— Все, свободна, поднимайся.
— А-а-а!!! — орет Анька, дрожащими пальцами поднимая свой сломанный каблук. — Эти сапоги я за триста тысяч покупала-а-а…