Паруса обслуживает около 60 матросов (их на большом дау сотни), остальные непрерывно откачивают воду: доски в корпусе корабля сшиты. По краям досок - дырочки, через них пропущены нитки из жилок пальмовых листьев. Нитка порвалась - течь.
Характерный силуэт: длина киля - до трети длины всего судна; длинный (в длину киля) и сильно наклонённый балкоподобный форштевень, немного меньше ахтерштевень. Это сводит к минимуму снос судна при боковом ветре или течении, повышает его устойчивость на курсе, уменьшает бортовую качку. Отношение длины корпуса по ватерлинии к его ширине по мидель-шпангоуту 4:1.
В колонне, кроме бател и шебек, идут два кораблика самого популярного в арабском мире типа: самбук (самбука, санбук). При длине в двадцать метров и ширине около пяти - водоизмещение восемьдесят тонн, грузоподъемность - пятьдесят. Бывают и маленькие самбуки, под пятнадцать-двадцать тонн груза, и средние - двадцать-тридцать.
Острые обводы и низко сидящий корпус. Кормовой набор, острый в подводной части, постепенно расширяется и кверху от ватерлинии становится транцевым. Палуба прогибается от носа и переходит в настил кормовой каюты. Грот-мачта, в районе мидель-шпангоута, и бизань имеют одинаковый, примерно десятиградусный наклон вперед, на сильно скошенных составных реях - латинские паруса.
Корпус конопатится кокосовым волокном, пропитанным шахаму - смесью извести и китового жира или древесной смолы, покрывается слоем акульего жира. Дерево от гниения и древоточца пропитывают растительным маслом. Скорость - четыре узла, срок службы - одно-два столетия.
Основные цель Дика - шесть однотипных бателов недавней ширванской постройки. Их особенность - сплошная палуба и весьма приподнятая кормовая палуба-площадка - ахтердек.
На ахтердеке - музыкальная команда с громом барабанов и пронзительным визгом раковин. Какофония поддерживает боевой дух и готовность к бою.
Мачты имеют разный наклон вперед: фок и грот - до двадцати градусов, бизань - до шести. Рей грот-мачты постоянно развернут к правому борту, бизани - к левому, что позволяет при смене галсов делать поворот оверштаг или фордевинд по выбору.
Длина - 40, ширина - 10 м. Окраска: нижняя часть корпуса - кремовая; верхняя часть - зеленая или красная.
***
-- Ишь, разукрасились-то. В бубны бьют, в дудки дудят. Чисто скоморохи. Ежели над ухом так визжать да завывать - в бой идти за облегчение. А чего ты взад глядишь?
Дик, развернувшись к корме, внимательно разглядывал отстающий хвост ширванского строя.
-- Смотрю, Аким Янович, что на шебеках за вёсла взялись. Если они толпой навалятся - Нечаю тяжко придётся.
Последним в русской колонне идёт "Крапчатый Шилохвост" под командой Нечая.
Выходили из Всеволжска - было три корабля и три капитана. Одного снял - лопух оказался, второй уже в Саксине в последний момент чего-то не то съел. Оставил с поносом договариваться. Вот и пришлось один корабль взять под свою прямую команду, а на другой Нечая поставить.
Парень год по земле ходил, но науку, вроде бы, не забыл. Однако, если галеры его догонят да грамотно навалятся... а там остальные отставшие подойдут...
-- Верховой! Расстояние!
Дальномерщик с грот-марса ответил немедленно. Юношеский прерывающийся голосок провозгласил:
-- До передника девятьсот!
Разглядывающий вражескую эскадру боярин возмутился:
-- Как это?! Чего это?! У тя слуги вовсе ума лишись? Или бельма залили? Девять сот саженей?! Да здесь и половины нет!
-- Ты, боярин, в корабельном деле худо понимаешь. Мы меряем в верстах да в локтях. Шли бы вы, гости дорогие, в покои свои. Мешаете только.
И, переведя взгляд на священника, добавил:
-- Там и помолитесь. Об одолении басурман и победе оружия православного.
Боярин уже открыл рот, чтобы одёрнуть невежу-сопляка, но Аким, пытавшийся ковырять пальцем стойку рулевого колеса, вдруг оторвался от этого увлекательного занятия:
-- И то правда. Чегой-то меня ветерком захолодило. Мда... не надо отрокам в забавах их мешаться. Наиграются - расскажут. Пойду-ка я.
Следом двинулся поп. Чуть замешкался, поджидая движения своего князя, Боброк. Понятно же, что сейчас начнётся бой. Начнут стрелы кидать. А тут ни щитов, ни стен. Даже брони не вздели.
Дик старательно держал внимательное, вежливо-уважительное, вовсе не понукающее выражение на лице. И повторял про себя частушку, услышанную от Воеводы ещё на первой "Ласточке":