"Делай, что говоришь! Но не говори, что делаешь" - мудрец какой-то сказал. Воевода того мудреца частенько вспоминает. Имячко какое-то... Не, не Аристотель.
Придётся говорить: промолчать нельзя, засмеют-запинают.
"Удивить - победить".
"Трудно сказать что-то настолько глупое, чтобы удивить Россию".
Или - победю, или - не глупость.
-- Сила крамольников в заводилах-главарях. Главари в Новгороде - "большие бояре". Предлагаю всякого, кто в вече сиживал и голоса своего за князя законного, за Святослава Ростиславича, не подавал, считать вором. Такого имать и гнать в работы тяжкие. Семейство евоное, чад и домочадцев воровских, имать и слать на поселение в места отдалённые. Имение же брать за князя. И отдавать людям верным. Из смоленских ли, из здешних, из каких других земель.
Собрание сперва не могло затихнуть, но чёткие формулировки, произносимые без сомнения в голосе - сам же писал и переписывал!, заставили замолчать.
"Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...".
Здесь "предугадать" - было "дано". Точнее: "взято". А вот "сочувствие" или "благодать" - нет. Они и не ожидались. Только логика, поддержанная опытом.
Одни из присутствующих бояр и воевод уже начали "дружиться" с семействами новгородских "вятших".
Вставшие на постой "победители" могли доставить хозяевам разнообразные впечатления. Ну очень разнообразные! Вплоть до внезапной и скоропостижной. Так что, хозяева стремились отдать малое, чтобы сохранить важное. Демонстрируемая приязнь, стремление подлизнуться, обещание коммерческих выгод в будущем, готовность породниться... кто во что горазд.
Иные из "победителей" уже ожидали немалую выгоду от такой дружбы. Предполагаемое выселение с конфискацией... такие планы ломало.
Из 300 "золотых поясов" - членов новогородского боярского веча - едва ли найдётся пара десятков, которых не было на тех советах, где принимали решений против Ропака. А среди бывавших нет ни одного, кто всегда возражал "самостийникам". Потому что у нас, конечно, полная демократия и свобода волеизъявления. Силой крика. Но скажи против - тебе завтра же Якун с присными припомнят. А то и нынче вечером кое-какие... чернь городская на ножи поднимет.
В состав веча входят не только действующие начальники, но и отставные. Сторонники покойного посадника Захарии, были, после переворота Якуна, ныне тоже покойного, сняты с должностей. Естественно - свободным волеизъявлением "шир.нар.масс". На вече они не являлись - "не буди лихо пока тихо". Отговаривались нездоровьем, отъезжали в дальние вотчины. Иные же, осознав свою ошибку "в неправильном понимании истинного пути к счастью и справедливости", покаялись и устремились "в авангард борьбы за исконно-посконные новгородские вольности" и связанное с этим перераспределение материальных ценностей.
Ольбег вспоминал свои разговоры с Воеводой.
-- В Новгороде ныне 40 родов боярских. Вотчины у них... Иные - с до-рюриковых времён. Надо земли у них отобрать и отдать своим. Но не одним куском - иначе и свои ворами станут, а ломтями в десятую-двадцатую часть. А кто в крамоле не замазан - поделить родовое имение по семьям. Семейств-то боярских против родов - вдесятеро.
Другие же "мужи добрые", присутствующие в княжеском совете, быстрёхонько приступили к увлекательному процессу "раскатывания губы". Особенно всеобще это происходило в псковской части бояр.
-- Ага. Михалковичей ныне под нож. А имение их за князя. А князь тую вотчинку ихнюю, которая по Великой - мне. А тама рядом Гюрятичей владение. А они ж тоже... воры. И ежели ихнюю тоже отнять и к моей, что напротив, по сю сторону граней псковских лежит, присовокупить, то... мало что не княжество своё получается.
***
В 12 в. новгородский род Михалковичей объединяется в один род с Гюрятиничами, происходящими от Рёгнвальда-Рогволода.
Имя отца Гюряты трактуют как гипокористику от Рогъволодъ - древнерусского соответствия скандинавского имени Рёгнвальд (Ragnvaldr). Дедом которого был Рёгнвальд Ульвссон, двоюродный брат жены Ярослава Мудрого Ингигерды, прибывший вместе с ней на Русь и получивший в управление Ладогу как "ярлство". Его дети, Ульв и Эйлив, также посадничали в Ладоге и подвизались в Новгороде на службе у Ярослава.
Михалковичи - единственный боярский род, прослеживаемый с вт. пол. XII в. до конца новгородской независимости, самый значительный по своему политическому весу, составивший костяк крупнейшей и влиятельнейшей Прусско-Плотницкой группировки и давший наибольшее за всю историю Новгорода число высших городских магистратов. Единственный трижды (в 12 в.) выдававший своих дочерей за Рюриковичей.