Шесть корчажек с жидким мылом. С разной отдушкой. С рассказами о том, как блистательный эмир Ибрагим, повелитель Серебряной Булгарии, моется такими, заботами своего ташдара. Выбирая разные запахи для разных дел. И тонкий намёк на жаркую радость его жён после каждой помойки. Э... виноват -- помывки.
"Ароматы Клеопатры". Той самой. Сплошное "О!". Легенды о её красоте и богатстве. Закатывающиеся в восторге глаза. И лёгкий намёк на то, что если женщина так пахнет, то и её мужчина... цезарюет.
Конечно же, горшочек с колёсной мазью и рассказом о её пользе. О её нестерпимой помощи в благочестии, ибо никакой скрип не будет отвлекать молящегося от заветов Пророка, мир ему и приветствие.
Рукавицы. С нашитыми на них пластинками "золота дураков". Шейная цепь из того же материала.
-- Ибо золото души правоверного мукты должно иметь очевидное выражение в телесном мире, дабы и простые люди могли лицезреть, понимать и восторгаться при виде...
Синяя краска для тканей и чёрная краска для волос. Здесь синий - индиго, цвет богатства. Волосы... мудрецы должны быть седыми. А вот мукта... пожалуй, уже актуально.
Увеличительное стекло, делающее каждый дирхем - динаром. Визуально, конечно.
Раскрашенная трубка, заглянув в которую можно увидеть удивительные яркие, всегда точно повторяющие друг друга, узоры.
Стеклянная посуда, стеклянные подвески разных цветов, стеклянные зеркала двух типоразмеров. С растительными рисунками на обороте, с рассказами о благотворном воздействии отражений на красоту и здоровье оригинала.
Увы, третье, самое большое, зеркало разбилось. Обломки довольно велики, но отдать их мукте...? - Нет, они острые, они могут принести вред драгоценному здоровью владетеля или его жён.
Были произнесены печальные слова о нерадивых слугах. Которые лишили, своей неумелостью, достославного мукту и его жён удовольствия видеть себя с разных сторон во всех подробностях.
-- Выпороть!
Двух слуг стражники потащили к месту незамедлительного исполнения наказаний.
***
"А вон менты куда-то негра
под белы рученьки ведут".
И стража - не менты, и слуги - не негры. А в остальном - правильно.
***
Но Афоня вступился:
-- Достославный вали Исмаил! Эти люди виновны лишь в глупости и неумелости, но не в злом умысле. Отдай их мне для работ, и они вскоре станут более внимательными и осторожными. Или я накажу их необходимым образом.
-- Забирай.
Ну вот, появились два человечка из дворцовой прислуги. С благодарностью в душе за избавление от порки. И со страхом там же - от возможности попасть под наказание каким-то "необходимым образом" в стиле "кровожадных русов". Право казнить местных - даровано муктой.
Тем временем из сундука были извлечены стеклянные светильники, жидкость и фитили.
Пришлось закрыть на время ставни. Чтобы присутствующие могли насладиться четырьмя разными цветами четырёх одновременно горящих светильников. Пара стеариновых свечей в невиданных подсвечниках с отражателями, добавила пятый оттенок.
Жестяная бумага, невиданные синие чернила, цанговые карандаши, отрез синей джинсы и отрез белого тонкого льна...
Снова горшочки. Услада для женщин, стремящихся понравится мужчинам - мазь для увлажнения и отбеливания лица. А вот порошок для отбеливания тканей...
Подарки извлекались и приумножались. Их выставляли и выкладывали на ковре перед муктой и диваном. Большинство образцов были невелики размером. Но их было много и они заполняли, ряд за рядом, всё пространство.
Наконец, Афоня особенно осторожно вытащил небольшую упаковку. Развернул и поставил перед муктой четыре чашки.
-- Это - фарфор. Такой, которого никогда не видели в этих краях. Ни у кого из владетелей нет такого. Это - русский фарфор. На каждой из этих пиал изображена часть мироздания. Вот море. Степь. Горы. Лес. На твоём столе, достославный мукта, отныне весь мир. А если посмотреть на свет... вот так. То видны золотые слова Пророка. Ты будешь видеть их каждый раз, поднося подарок моего господина к своим устам.
Да уж, всего-то десять лет попадизма, а какая получилась длинная спецификация вещного воплощения моего инновизма! Не худо я тут уелбантурил. По-большому. Многообразно. А ведь это ещё не всё из уже спрогресснутого.
***
"Если бы я всё назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!" - Виктор Степанович? Пожалуй, вы правы.
***
Присутствующие были измучены. Не сколько долгим советом в диване, ибо им приходилось переживать и более долгие заседания и ожидания, но бесконечным потоком новизней, умственных и материальных. Они раскраснелись и вспотели. От напряжения мыслей и чувств, от усилий уловить смысл многого и разного.