Дик вспомнил взволнованное, счастливое лицо своего выученика, когда объявил Нечаю о его новом назначении и вручил погоны со звёздочкой. Конечно, великая честь - быть командиром первого такого парусника. Вторым капитаном на такой редкости удивительной.
Первым капитаном Дик считал себя - он же на самой первой "ласточке", самым первым капитаном ходил. Первым во всей "Святой Руси" прошёл под косыми, невиданными прежде, парусами. А первые гики, а шверцы-"уши оладышками", а...
Короче: он - первый. Это всем очевидно и не оспаривается. Вот и первый "шилохвост" он от пристани отвёл, две недели на нём ходил, команды командовал, людей учил, пытался корабль понять.
Нечай от радости тогда чуть не летал. Но не повезло - в первом же походе потерял корабль. Вот же: и довёл хорошо, в целости и сохранности, пару раз дорогой серьёзные ситуации были, но вывернулся. А тут... сожгли. Гады.
Парень сильно переживал, но печалиться некогда. Команда его хоть и поуменьшилась, а осталась. Людьми надо управлять. И в бой их водить, при случае. А главное: не позволить, не дать им "скукситься и скурвиться". Затосковать, в слизь растечься. Не то друг друга загрызут или помрут. Просто с печали и грусти.
С прошлой весны - на берегу. Но не на отдыхе, а в такой службе, что не дай бог никому. Сиди, терпи, не попадайся. Но и людей сбереги. Зубами скрипи, а дело сделай. Ни убежать, ни напасть, ни спрятаться. Смотри, думай, делай. Вперёд на три шага просчитывай, по грани, по лезвию проскакивай. И людей своих проводи. Суровая школа, у других наших такого опыта нет.
Нечай на том совете был из водоплавающих - самый младший командир. Два его товарища постарше, и годами и чином, уже со свежим боевым, после Белого озера, и немалым походным, от Мологи до Саксина, опытом.
-- Ну, лодейщик-погорельщик, чего скажешь? Как нам от ширванцев отбиваться?
-- Ну ты, Аким Яныч, и нашёл у кого спросить! Он же свою лодию от огня не уберёг! Одно слово - погорелец.
-- Ага. И я про то. У кого из вас, господа боярская, такая лодия была? У кого - её вороги сожгли? А? А вот Нечай свою - хоть тушить пробовал. У супротивника лодии - в сходный размер. Может, Нечай и подскажет. Как их огнём пожечь. Или ещё как. Ну, чего молчишь?
Кажется, напоминание Акимом о пожаре, о гибели корабля, и подтолкнула мысли Нечая в соответствующее русло.
"Пожар" и "русло" - два ключевых слова сошлись вместе.
-- Э... Сказывал нам Воевода Всеволжский, что есть народ такой. Пруссы называются. Связывают они в ряд лодки, борт к борту. Перекрывают русло реки или пролив. И тем останавливают врагов.
-- Чего?! Бред! Хрень! Какие лодки?! Подойдут ширванцы, слезут на те лодки, порубают канаты. А после на тех лодках, на наших же - на берег. На нас! Ворогу подарок сделать хочешь?!
Покричали. Пошумели. Молоко помянули. Которое не обсохло. Яйца. В которых пищат. Ещё там... знания свои кухонные повыказывали.
Только в капитаны (от латинянского капут - голова) на таком паруснике, хоть молодого, хоть старого, которого чужими бородами запинать можно - у нас не ставят. Сильно поклонистых в новое дело брать нельзя, ими в других местах дырки затыкают.
Нечай помолчал, послушал. И - будто и не было слов громких, речей обидных, так, комарики пожужжали.
-- Продолжу. Волгу нынче перегородить - во всем свете столько лодок не собрать.
От города до моря сотня вёрст. И поперёк - столько же. Сто вёрст безобразия и бездорожья в любую сторону - половодье в разгаре. Вся дельта залита водой, только бугры кое-где торчат.
-- Не собрать. И не надо. Ширванские корабли - глубоко в воде сидят. Не наши плоскодоночки. Им где хочу - не пройти, им по руслу идти надо. А русла-то не видно. Возьмут проводника из местных, который будет рукой махать: туда ходи, сюда не ходи. Пойдут друг за другом. Как гусята за гусыней. По основному руслу. Но нам и так Волгу лодками в ряд не перегородить. Потому предлагаю. Собрать лодейки местные, какие гожие. Добавить к ним учаны. Набить всё сеном-камышом. Полить смолой да маслом, сколь найдётся. Связать верёвками. Аршин в сто каждую. На верёвки - полешки. Чтобы не тонули. Растянуть такую цепь поперёк реки и пустить находникам навстречь. Как сойдёмся с ними - запалить поклажу. Головняк их враз верёвку не прорвёт, не перерубит. Покуда ковыряться будет - река-то несёт - остальные с боков к ширванцам подплывут. И, бог даст, подпалят. А во второй линии пустить ушкуи. Чтобы стрелки с них ворогам мешали. А наших, кто с лодок выпрыгнет, с воды подобрали. Вот.
Дальше пошёл сплошной хай. Громкий и обидный. Пока Подкидыш не рявкнул:
-- Кто другое что сказать может?
-- Да глупость же!
-- Скажи умность. Не можешь? Тогда помалкивай.
"Умность" есть, она очевидна: кидай все, валим с отсюдова нахрен. Но предложить такое Подкидышу... чтобы он своё княжество, свою Русскую Хазарию бросил... На месте зарубит и не заметит. А сбежать по-тихому... малым отрядом... или от своих не уйдёшь, или чужие повстречают.