— Ни одна девчонка не сможет меня победить, — фыркнул Катайр.
Хельг кивнул, поддерживая его слова. А Рунольв замялся.
— Наверное, я тоже постригусь, — сказал он.
Фридмунд вскочил.
— Пошли, я проведу тебя к брадобрею. Он тут неподалеку. Повстречал его, когда Фроста оставил в парке и шел в корпус. Брадобрей еще спросил, кто меня так хорошо обрил. — Фридмунд засмеялся. Он будто позабыл об испытанном унижении и снова был полон энтузиазма. — Потом вместе пойдем смотреть на турсы. — Он подмигнул остальным. — А еще надо будет сходить ближе к вечеру посмотреть на старшекурсниц! Я тут порасспрашивал, говорят, их корпус неподалеку. И душевые тоже на втором этаже! Можно будет… гы-гы-гы… подсмотреть… — Кнультссон покраснел, глупо улыбаясь.
— А ты не думаешь, что старшекурсники этого не одобрят? — поинтересовался Хельг.
— Так мы же тайно!
— А-а, ну, тогда это в корне меняет суть дела. — Хельг усмехнулся. — Вечером увидимся.
Фридмунд и Рунольв ушли. Гальт и сванд сложили форму в тумбочки, и, не сговариваясь, уставились на храпящего Свальда.
— Что теперь будем делать? — спросил Катайр. Уточнил: — С храпом что будем делать?
— Я даже не знаю, — пожал плечами Хельг. — Предлагаю пока пойти осмотреться. Можем сходить в читальный зал, посмотреть, что у них здесь за литература, взять абонемент.
— Можно, — согласился Катайр. — Если честно, я думал, нас сразу тренировать начнут, а вон сколько времени свободного оказалось.
— Девчонкам так не повезло. — Хельг подумал, что с сержантом Сигрид Кнутсдоттир лучше не связываться. Они вышли из комнаты, заперли ее и пошли по коридору. — Однако не думаю, что нам стоит радоваться попустительству Вальди.
— Почему?
— Потому… — Хельг усмехнулся. — Не удивляйся в будущем, Катайр, когда на второй курс перейдут почти что одни девчонки.
— Гм… — Во взгляде Катайра скользнуло недоверие. — Ты их видел? Почти все они — самовлюбленные дуры, ведущие себя так, будто они мэйджоры чуть ли не самого Дома Солнца. Вряд ли кто-то из них держал в руках оружие.
— А ты держал?
— Ну, приходилось. — Гальт смутился. — Меня учили стрелять из лука и сетестрела… брахмапаши то есть. И немного бою на топорах.
— На топорах?
— У нас на севере мечу и шпаге предпочитают топоры и секиры. Ты разве не знал?
— Откуда мне знать?
— Ты почти всегда ведешь себя так, будто ничему не удивляешься. Словно ты не первый год в академии. Я бы даже сказал: ты будто и о других знаешь все.
«А ты проницательный парень, Катайр…»
— Мне кажется, ты ошибаешься.
— Правда?
— Конечно же. Я не знаю всего. Например, я совершенно не могу себе представить, как нам избавиться от храпа Свальда.
Круанарх рассмеялся.
— Ладно, Хельг. Мы еще слишком мало знакомы, чтобы делиться своими тайнами друг с другом, верно?
— Ты прав, — Хельг отметил, что Катайр неосознанно (или осознанно?) проговорился, что и у него есть тайна. — Надеюсь, скоро мы станем друзьями и у нас не будет тайн.
— Я надеюсь на то же самое. — Катайр улыбнулся.
А Лис глубоко в душе осклабился: «Да, Катайр. Надейся. Теперь я знаю, чем ты заинтересовал меня. У тебя тоже есть цель. У тебя тоже есть тайна. Мы отчасти похожи. Я вижу — ты станешь хорошим бойцом. И я сделаю все необходимое, чтобы помочь тебе в этом. Мне нужны такие, как ты!»
Хельг улыбнулся и остановился.
— Тогда давай дадим обещание помогать друг другу — даже когда будем врагами в играх. Будем биться друг с другом, не сдерживаясь, будем учиться на ошибках друг друга, будем честными врагами и верными друзьями. — И он протянул Катайру руку.
Гальт замешкался, удивленно глядя на западника. Кажется, он не ожидал такого прямого предложения дружбы. Но затем он быстро и крепко пожал протянутую руку.
— Будем честными врагами и верными друзьями, — повторил он вслед за Хельгом. И широко улыбнулся, радуясь новому другу.
Альдис Суртсдоттир
На складе было пыльно и пахло лавандовым порошком. У Альдис сразу засвербело в носу, и она неудержимо расчихалась. Впрочем, не она одна. Полненькая, добродушная интендантша перед выдачей обмундирования добросовестно обмеряла каждого курсанта, из-за чего у входа поднялся шумный гомон и давка. Самые языкастые из девушек уже успели придумать для сержанта Кнутсдоттир прозвище — Мурена и сейчас на все лады склоняли привычки и внешность своего командира.