Робби кивнул.
— Пожалуйста, пройдите за мной, — пригласила Агнес Реджинальда.
Он попрощался, кивнув всем по очереди, и последовал за ней.
— Мы войдем с черного хода.
Она хотела открыть дверь на лестницу, но Реджинальд опередил ее. Пропустив Агнес вперед, молодой человек прошел сам и закрыл за собой дверь. Поднявшись, они увидели спешащую к ним навстречу Элис.
— О, я не знала, что вы пришли, это Мэгги отправила…
— Все в порядке, мама. Познакомься, это капитан Фарье. А это моя мама, капитан.
Они вошли в гостиную.
— Я серьезно поговорю с этой Мэгги, — снова начала Элис, но Агнес прервала ее.
— Не беспокойся, мама, ничего страшного не случилось. Капитан остался доволен, что зашел на нашу фабрику. Он подумывает о том, чтобы устроиться к нам, когда уйдет в отставку. Я правильно говорю, капитан?
— Да-да, — широко улыбнулся тот.
— Хотите чаю или кофе, сэр?
— Нет, спасибо, я ненадолго. Отпуск был коротким. В двенадцать часов у меня поезд. — Он взглянул на часы: они показывали одиннадцать. — Но тем не менее спасибо.
— Тогда, может быть, в другой раз?
— Да-да, конечно.
Отступив на два шага, Элис развернулась и вышла.
— Садитесь, — пригласила Агнес, опускаясь на диван.
Реджинальд положил на стул фуражку, которую все это время держал в руках, и сел на другой край дивана. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Думаю, теперь как раз полагается спросить, чем я обязана вашему визиту, сэр?
Реджинальд изо всех сил сжал губы, стараясь подавить улыбку, но безуспешно.
— Интересно, — улыбнулся он, — бывают ли такие случаи, когда ситуация оказывается для вас неожиданной и вы теряетесь в догадках?
— Бывают и, наверное, их будет еще немало, — ответила девушка. — Но ваш приход не был неожиданностью. Его цель очевидна. Вы собираетесь, с одной стороны, ходатайствовать за Чарльза, а с другой — хотите предупредить меня, разве не так?
— Частично вы правы. Но мне нет необходимости просить за Чарльза. Он сам в состоянии говорить за себя. Мой брат, должно быть, самый упрямый человек на свете, как вы могли заметить. А вот что касается второго вашего предположения, здесь вы попали в точку, должен вам честно в этом признаться. Как я понимаю, с вами можно и должно говорить открыто. Так вот, мои родители, как бы это выразиться… довольно старомодны, скорее, даже очень старомодны в своих взглядах. Мы с Чарльзом прекрасно понимаем, что они живут понятиями прошлого века: это касается их моральных ценностей и образцов поведения. То, что считается допустимым одной частью общества, другой отвергается как неприемлемое. Они продолжают верить в Богом данные привилегии. Вы понимаете меня?
— Да, конечно, понимаю. Мне ясно, что если я соглашусь выйти замуж за Чарльза, он окажется оторванным от своей семьи и от всего того, что он ждал от жизни и к чему его готовили.
— Не совсем так. Возможно, кто-то из семьи отдалится от него. Но я никогда не сделаю этого, как и наш брат Генри. Теперь о том, к чему он готовился, что его ожидало и повлияет ли это на ваш брак. Чарли в свое время собирался поступать в Оксфордский университет. Военную карьеру он отверг сразу же. Но затем раздумал учиться и в Оксфорде, чем очень нас всех удивил. Брат объявил, что хочет путешествовать. Так он и сделал, причем подошел к этому весьма обстоятельно: за два года странствий объехал Францию, Италию, Германию. Вернувшись, Чарли заявил, что намерен писать о старинных зданиях, замках, усадьбах и их обитателях. Чем с тех пор и занимается, причем с явным удовольствием. И я знаю, он приобретает опыт общения с разными людьми, с которыми при других обстоятельствах ему бы встретиться не пришлось.
— Уверена, — Агнес криво усмехнулась, — ваши родители едва ли сочли такую перспективу блестящей, потому что в число его новых знакомых могли попасть представители низших сословий.
Реджинальд отвернулся, качая головой.
— Я пытался объяснить вам, в каких традициях были воспитаны наши родители и к какому укладу жизни привыкли, — после короткого молчания проговорил он. — У них есть небольшой круг друзей, в большинстве своем отставные офицеры, некоторые служили в Индии. Должен признаться, они наиболее рьяно отстаивают устоявшиеся взгляды на сословные различия. А все потому, что им всегда подчинялись и служили. Вот как обстоят дела. — Реджинальд коснулся ее руки. — Конечно, время идет, взгляды меняются, но это происходит так медленно. У предрассудков глубокие корни, к великому моему сожалению. Но я приехал не затем, чтобы высказывать точку зрения родителей. Напротив, хочу вам сказать, что если вы любите Чарльза искренне и глубоко, никакие преграды не должны вас остановить. И помните, некоторые из них будут казаться едва заметными, но именно они являются наиболее опасными. Девушка вы умная, мыслите здраво, насколько я могу судить на основании наших двух встреч, так что, думаю, вы понимаете меня. — Не выпуская ее руку из своей, Реджинальд неожиданно подошел ближе. Его выразительные карие глаза испытующе смотрели на Агнес. — Вы любите Чарльза… вы искренне любите Чарльза? — тихо спросил он.