В зале снова воцарилась тишина. Капитан и Кармен глядели друг на друга, словно два борца, выжидающих удобного момента, чтобы свернуть противнику запястье и бросить его на ковер. Вдруг Кармен увидела краешком глаза вошедших Питера и Одри и завизжала от радости.
— Мисс Од’и! — воскликнула она. — Мисс Од’и! Какая п’елесть! Ну, доб’о пожаловать!
Она встала и выступила навстречу гостям, кланяясь и воркуя, словно голубь. На лице ее одна за другой расцветали улыбки.
— Как я ’ада видеть вас здесь! — сказала она. — Сколько лет, сколько зим!
— Надеюсь, я вам не помешала, Кармен? — спросила Одри. — Я только хотела представить вам мистера Флокса.
— О, как я оча’ована, ей-богу, оча’ована, — сказала Кармен, протягивая пухлую ручку с поднятым вверх мизинцем. — Да нет, уве’яю вас, вы мне нисколько не мешаете! У нас тут деловой ’азгово’ с капитаном Паппасом. Он г’озится заломить небывалый та’иф за пе’евозку новеньких хо’ошеньких девушек из Джака’ты.
— Как новеньких? — спросила Одри. — А куда же денутся старые?
— Они по-п’ежнему останутся п’и мне, но когда начнется ст’оительство аэ’одрома, мне пот’ебуются новые кад’ы. Сама понимаешь, будет столько офице’ов, б’авых мат’осов, отважных пилотов! А что нужно б’авым пилотам? Пе’вым делом конечно же хо’ошенькие девушки! Мои тепе’ешние кад’ы заняты по го’ло, у них сложилась постоянная клиенту’а. Так что с’очно нужно пополнение, а то скажут еще, что заведение «Мамаша Кэ’и и ее ку’очки» не сп’авляется с наг’узкой! Я в пе’вую голову блюду ’епутацию фи’мы! — сказала она и направилась к бару. Ее крохотные ступни так быстро семенили под покровом длинного платья, что казалось, она не шагала, а скользила. — Пожалуйста, напитки на т’оих, милый, — заказала она. — ’ому со сливками для меня, а чего желает джентльмен? Чего-нибудь пок’епче?
— Да нет, нам с Питером два бокала пива, — сказала Одри. — Ей-богу, мы заскочили на минутку. И то только потому, что я показываю Питеру остров и хочу познакомить его с самыми уважаемыми здесь людьми.
— Ты п’ава, милая! — воскликнула Кармен, задирая нос и покрываясь румянцем от гордости. — Ни одна культу’ная п’ог’амма, ни одна экску’сия по ост’ову не будет полной без визита к нам. Ну что ж, мисте’ Флокс, если вд’уг будет на се’дце тяжесть и холодно в г’уди, захаживайте к нам, мои оча’овашки ’азвеют вашу г’усть и печаль!
— Спасибо, — сказал Питер. — Буду иметь в виду.
Кармен осушила свой бокал.
— Ну, мне пора, — сказал капитан Паппас, допив свою кружку и вытерев пену с губ.
Кармен, не спуская с него глаз, что-то считала в уме.
— Куда же вы так ско’о, капитан? Выпейте еще к’ужечку пе’ед уходом. В конце концов, мы с вами ни до чего не догово’ились.
— Значит, так: тридцать фунтов с головы, и ни пенсом меньше, — отрубил капитан, шлепнув ладонью по столу.
— Десять, и ни пенсом больше, — возразила Кармен, также шлепая ладонью по столу.
— Двадцать восемь, — пошел на уступки капитан, — если гарантируете как минимум десять.
«О чем это они? — изумился про себя Питер. — Совсем как работорговцы в былое время!»
— Га’анти’ую десять. Но — двенадцать фунтов, и ни г’оша больше, — сказала Кармен. — Вам ведь не п’идется ко’мить их в до’оге. Каждая возьмет с собой еду на все в’емя пути.
— Кармен, последняя цена — двадцать пять, — твердо сказал Паппас.
— А почему вы не берете девушек зенкалиек? — поинтересовалась Одри.
— Да нет, конечно же, они оча’овашки, — сказала Кармен, — здо’овые, нежные, в самом соку, но вот с личной гигиеной — п’ямо беда! Потные подмышки, и все такое. П’аво, это только отпугивает клиенту’у. Они т’удолюбивы и п’илежны, этого у них нельзя отнять, но надо же иметь хоть какое-то понятие о чистоте. Вот только недавно мне п’ишлось ’ассчитать одну. П’иходит ко мне клиент и гово’ит: «Она такая лапочка, такая п’елесть, только зачем она мне всю подушку засмо’кала?» Жаль, конечно: такая п’елесть, такие к’асивые ог’омные глаза, но п’ишлось ’ассчитать, никуда не денешься. Что я, виновата, что у моих клиентов столь чувствительная нату’а? П’иходится с этим считаться п’и ’аз’аботке планов на будущее.
Между тем капитан Паппас допивал очередную кружку. Вид у него был торжествующий.
— Ну ладно! Ни твое, ни мое. Пусть будет двадцать фунтов, но ни пенсом меньше, — сказал капитан и хватил ладонью по столу.
— Идет, — сказала Кармен и в свою очередь шлепнула ладонью. Налив крохотную медную рюмку рома, она вылила его в пустую кружку капитана. — Сделка состоялась, — изрекла она.