— Изложено коротко и ясно, — заметил Ларри.
— Мы обязаны что-то предпринять, — озабоченно произнес Лесли. — Иначе этот проклятый тип все нам порушит.
— Вот-вот, — подхватила Марго, — наша частная жизнь станет доступной для публичного обозрения. Мы будем вынуждены все время оглядываться назад через плечи.
— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь одновременно оглядываться назад через оба плеча, — возразил Лесли, последовательный сторонник реализма.
— Испугаешься, так оглянешься, — сказала Марго. — Во всяком случае, я оглянусь.
— Надо будет еще раз поговорить с ней за ленчем, — заявил Ларри. — Попытаемся объяснить ей, как она заблуждается.
— Может, стоит нам всем вместе посетить местную психбольницу? — предложила Марго. — Там мама своими глазами увидит, как она заблуждается.
— Что ты подразумеваешь? — поинтересовался Лесли.
— Ну, мама увидит, какой может стать, если не откажется от нелепой идеи выйти замуж за Антуана.
— Не поможет, — сказал Лесли. — Я не раз проходил мимо этого заведения, и у его обитателей всегда счастливый, беззаботный вид. Мама и Антуан только захотят к ним присоединиться. Нет, если уж они настроились жить во грехе, пусть лучше делают это в Афинах, подальше отсюда, а не в психбольнице по соседству с нами. Это выглядело бы скверно. Люди станут говорить…
— Я придумаю что-нибудь, — объявил Ларри и важно прошествовал в свою комнату.
— Что ж, — заметил Лесли, — во всяком случае, нашлось бы применение этому проклятому барахлу, которое ты купила.
— Какое применение? — спросила Марго.
— Можешь сшить маме свадебное платье.
— Меня тошнит от твоих шуток! — воскликнула Марго и сердито удалилась.
За ленчем мы возобновили наши атаки, но мама твердо стояла на своем.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься поломать нашу жизнь? — спросил Ларри.
— Ну знаешь, я ведь не жаловалась, дорогой, когда осталась вдовой с четырьмя детьми!
— Жаловалась? С какой стати? Мы обогатили твою жизнь. И даже если бы не обогатили, а, наоборот, сделали тебя несчастной, была бы поломана только одна жизнь. Ты же собираешься поломать четыре жизни, — возразил Ларри.
— Верно, — согласился Лесли. — Сделай мы что-нибудь в этом роде, ты назвала бы нас последними эгоистами.
— Верно, — подхватила Марго. — И ведь тебе вовсе не обязательно выходить замуж. Как-никак, у тебя есть мы. Большинство женщин были бы только рады иметь четырех таких детей, как мы.
— Буду рада, если вы познакомите меня с такой женщиной, — холодно отозвалась мама. — А сейчас я пойду отдохну.
За чаем наши старания тоже ни к чему не привели.
— Ты подумала о том, что станут говорить люди, когда увидят, что ты вышла замуж за человека моложе тебя? — спросил Ларри.
— Мы с Антуаном одногодки, дорогой.
— Но он выглядит намного моложе тебя. Не знаю, давно ли ты смотрелась в зеркало, но ты явно сдаешь. Люди скажут, что ты вышла замуж за молодого жиголо.
— Это такой музыкальный инструмент? — заинтересовалась Марго.
— Нет, инструмент называется пикколо, — объяснил Лесли. — А жиголо — это те паршивые итальяшки, которые ходят с разными предложениями к женщинам определенного возраста.
— Какими такими предложениями? — спросила Марго.
— Грязными, — выдал Лесли исчерпывающий ответ.
— Значит, Антуан делал маме грязные предложения? — воскликнула Марго. — О, до чего же это отвратительно! Мало того, что они собираются жить в грехе, а тут еще эти грязные предложения. Честное слово, мама, это уже чересчур. Ты ведешь себя словно какой-нибудь персонаж из «Братьев леди Лэттерли».
— Вот что, дети, угомонитесь, — твердо произнесла мама. — Антуан ведет себя как настоящий джентльмен, иначе я не стала бы думать о том, чтобы выйти за него замуж. Но решение принято, и обратного хода не будет. А теперь я пойду посмотрю, как там кэрри.