И сейчас, глядя на Сладкоголосую, мужчина вдруг подумал: может, и птичка потому перестала петь. Он сошёл с ума, желая сохранить всё это великолепие для себя, не думая о чувствах того существа, которое так старался сберечь. Может ли?..
Но он так и не смог отворить дверцу клетки. И тогда, и на следующий день, и ещё долгое-долгое время… Просто не смог заставить себя.
Но раскаяние поселилось в душе, и вид чахнущей в клетке птицы приносил только боль. Через пару недель мужчина всё же открыл дверцу, но птица так и продолжала сидеть в клетке. Молчала, лишь смотрела на него всё тем же умным взглядом, что и в первый день. И он не смог вытерпеть этого — подхватил куртку и пачку сигарет, выскочил из дома, чтобы не видеть ничего и не слышать.
Солнце уже пряталось за горизонтом, окрашивая небо золотисто-розовыми полосами, а мужчина сидел во дворе на детских качелях и курил, задыхаясь в этом едком дыму. Здесь он впервые познакомился со своей первой сладкоголосой — с Сиреной. Воспоминания помогали погрузиться в себя, заняться горячо любимым самоуничтожением, погрязнуть в боли. Сирена ведь сказала ему что-то на прощание, но только мужчина был настолько зол, что ничего не слышал, совершенно не хотел понимать её слов и поведения.
Когда он зашёл домой, была глубокая ночь. Открытая клетка пустовала, квартира тоже… птица упорхнула через открытую фортку, исчезла из его жизни, как и Сирена когда-то.
Пальцы не слушались, когда он набирал давно заученный номер, но вот последняя цифра набрана, трубка поднесена к уху… Никто не ответил, абонент не отвечал. Нельзя вернуть когда-то потерянную любовь. Невозможно поймать птицу, считавшую клетку своим наказанием.
Звонок раздался ночью неделю спустя. В пропахшей дымом комнате все звуки казались какими-то густыми и протяжными, отвечал мужчина неохотно — кто мог ему звонить в такое время? Важных звонков не бывает ночью.
— Привет. Ты как? — послышалось в трубке.
Но этот явно был важен.
— Я прилетаю в шесть утра. Встретишь? — продолжила девушка, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.
— Но ты же… — единственное, что он смог выдавить из себя.
— Соловей не поёт без своей любимой, — в голосе чувствовалась улыбка. — Похоже, я из их семейства. Птичка всегда прилетает к своему гнезду, стоит только дать ей свободы…
И она отключилась, а мужчина долго ещё сидел на кровати, не в силах поверить, что упорхнувшая когда-то Сирена может вернуться ради него.
Наверное, стоит проветрить комнату, дым убивает птиц…