— Это… наш колдун? — спросил Болохов.
Ида Рефрейр кивнула.
— Не знаю, что здесь произошло и с кем она сражалась, но эти, — небрежное движение в сторону напавших на неё, — пытались захватить её.
— Или помочь.
Она промолчала.
Я присел перед спящей на корточки, глядя на лицо, часто снившееся мне последние восемь лет. Она совершенно не изменилась и не постарела за эти годы, хотя была старше меня на десятилетие. Знакомый мягкий профиль, изящная шея, сейчас удивительно короткие тёмные волосы, но мелкие кудри никуда не делись. Казалось, ещё секунда и длинные ресницы затрепещут, она проснётся.
Но это только казалось. Ни один колдун не может пережить такое волшебство без последствий для себя.
Я обмотал пальцы на правой руке носовым платком, наклонился над ней, разжал губы и зубы, радуясь, что мышцы челюсти не напряжены. Взялся за лиловый от недавней магии язык.
— Что вы делаете⁈ — Голос ритессы Рефрейр звенел от возмущения и гнева.
Реагируя на него, воспринимая точно команду, мрачный росс сделал тяжёлый шаг в мою сторону, но путь ему преградил Болохов, ничуть не смущаясь размерами соотечественника:
— Руна, ритесса. Её следует извлечь как можно скорее. Мы же не хотим, чтобы, проснувшись, она сочла нас врагами и по ошибке совершила нечто непоправимое? Её солнцесвет пуст, а наши нет.
— Отойди, Ларченков. — Она нехотя признала, что мы правы, и росс отступил, снова живой горой встав за её плечом.
От руны осталась лишь сглаженная тоненькая пластинка, словно почти исчезнувший леденец. Я осторожно извлёк находку, завернул в платок, отдал колдуну.
Ещё при ней был меч. Очень короткий, простой, скорее похожий на большой кинжал. Серые ножны, расшитые чёрной ниткой, грубый набалдашник на рукоятке, обмотанной стёртой кожей. Дрянной меч, баланс у него показался мне странным, противовес совершенно не выполнял свою задачу, да и оружие, давно вышедшее из употребления с появлением шпаг и сабель. Клинок держался на её поясе благодаря двум защёлкам.
На склонах воронки, словно зрители в амфитеатре, стали собираться седьмые дочери, привлечённые кровью. Я насчитал четверых. Пока они уселись на почтительном отдалении, но ещё неизвестно, что будет, если тут соберётся несколько десятков.
Или сотен.
— Мы заберём колдунью, — произнёс я бесцветным голосом. — Вернём в Айурэ.
— Хотелось бы мне знать, кто она такая. Ты встречал её? — Вопрос Иды Рефрейр был обращён к моему коллеге — Болохову.
— Нет.
Конечно же не встречали. Болохов потому, что он не вхож в высшие круги и не мог пересекаться с Перламутровым магом. Ида же потому, что она младше меня. А значит, восемь лет назад ей было не больше семнадцати и находилась она в Школе Ветвей, откуда выход возможен только после выпуска в девятнадцать.
А к этому времени женщина, лежавшая перед нами, уже исчезла из Айурэ. И я последний человек, который её видел.
[1] Орнамента — знак отличия государственных служащих Айурэ, а также военных.
Глава пятая
ШЕСТНАДЦАТЫЙ АНДЕРИТ
Лопатами мы работали с апатичной целеустремленностью.
Может и странное словосочетание, но что есть, то есть.
Весь отряд копал и наполнял мешки землёй. Каждый должен собрать в Иле одиннадцать фунтов и привезти в город. Поэтому мы уставшие, невыспавшиеся, полуголодные и давно не мытые, стиснув зубы, работали.
Земля в этом месте была сухая, комковатая, с корнями сорной травы, которые приходилось выбирать, отбрасывая прочь. Выглядит не слишком плодородной, но это крайне ошибочное мнение. В ней много силы.
Я работал машинально, думая, думая, думая. Даже не заметил, как набрал нужную норму и, отложив короткую складную лопатку в сторону, затянул кожаные завязки.
Ко мне подошел Бальд, на его безрукавке из плотной тёмно-коричневой ткани выступили еще более тёмные пятна пота. Он, как и я, уже закончил.
— Слушай, а для нее тоже надо собрать?
Наша находка так и не пришла в себя. Спала. И пришлось «покумекать», как сказал одноглазый и всё ещё слабый Никифоров, чтобы закрепить её в седле и не перетянуть верёвками запястья, бёдра и щиколотки слишком уж крепко. Лишних лошадей, как вы понимаете, у нас не было. Пришлось посадить Жана и Плаксу, как самых мелких, на одну. Не скажу, что они были очень довольны от такого тандема.
— Принеси мешок, — попросил я. — Правила для всех одинаковые.
Вместе мы наполнили и его.
Перед нами простирался неглубокий, но довольно масштабный «карьер». Не только Ил наносит нам раны, но и мы ему. Всякий уходящий отсюда, как я уже сказал, обязан привезти в Айурэ одиннадцать фунтов земли. Когда-то давно, Когтеточка принёс из Гнезда семена солнцесвета и подарил людям магию и свободу от Птиц. Теперь каскадные поля солнцесветов — богатство нашего города и украшение гор. Но, как и прежде, расти цветы могут лишь на земле Ила.