Но даже несмотря на то, что величие андеритов осталось в прошлом, они всё равно ещё служат людям в качестве крепостей и надёжного приюта.
Я всегда вожу «Соломенных плащей» через Шестнадцатый андерит, если только этого не требуют иные обстоятельства. Тому есть несколько причин.
Во-первых, здесь у Капитана знакомый командир гарнизона и к нам меньше цепляются с разномастными проверками, бумагами, да расспросами. И в некоторых случаях на ночёвку можно остановиться в цитадели, а не пилить еще пару часов на север, к хуторам поселенцев.
Во-вторых, основные дороги в Ил проходят через Седьмой, Третий и Пятый андериты. Они расположены в самой узкой части Шельфа, ближе всего к Айурэ и напрямую связаны коротким отрезком железной дороги. Там полно людей. Про «полно», я, конечно, загибаю, ибо в Ил не спешат толпы, но их достаточно много. В особенности, когда лорд-командующий отправляет свои полки на очередную битву против прислужников Светозарных, чтобы сжечь разрастающиеся ульи, слишком близко подходящие к границе.
Армия, какой бы хорошей она ни была, громоздкая корова и попасть под её тяжелые копыта совершенно не улыбается. Толкаться с солдатами на одних дорогах, то ещё наслаждение. Мы предпочитаем пустые пространства и быстрое движение, не зависящее от комендантов или тварей, привлечённых большим количеством мяса, внезапно упавшего им на голову.
Не скажу что, перейдя границу, наш отряд вздохнул с облегчением. Мы проходим здесь не в первый раз и давно уже привыкли ко всему. Но усталость брала свое и теперь люди приободрились, ожидая скорого отдыха.
Ритесса Рефрейр оставила нас на кладбище Храбрых людей, поручив заботу об Оделии. Она пришла туда через другие врата и не могла отправиться с нами без лошади. У «Соломенных плащей» не было свободных заводных, мы как раз использовали их сейчас, потеряв основных в глубине Ила. А она и её росс это лишние люди и нагрузка на нашу шею. Так что колдунья вместе со слугой ушла другим путём, благо её ворота располагались ближе к Шельфу, и теперь в нетерпении ждала нас на последнем отрезке пути к андериту.
Капитан, вместе с Головой, выехал вперёд, приподнял шляпу, представился:
— Риттер Август Нам, ритесса. Дом Жаворонка. Рад нашему знакомству.
Он смог её заинтересовать домом. Жаворонки влиятельный и многочисленный род. Один из восьми центральных в Айурэ. Не Грачи и не Пеликаны, конечно же. Но и не Чайки и Стенолазы. Где-то посерёдке вместе с Совами, Синицами и Журавлями. Кажется она даже была удивлена, что командир каких-то грязных наёмников, рыскающих по Илу себе на уме, выходец из столь уважаемой семьи.
Милая ритесса совершенно не представляет, что в каждой семье есть не только паршивая овца, как говорят россы, но и птаха с перебитым крылом. Летать она не может, а вот щебетать сколько угодно. И даже столь бесполезное для неба создание все ещё может многое.
Впрочем, все её удивление разом испарилось, стоило ей увидеть привязанную к лошади Оделию.
— Что вы творите, риттер⁈
— Ритесса?
— Она же не животное! — я услышал едва сдерживаемую ярость. Карие глаза метали молнии.
— Разумеется это так. Но это был единственный способ довезти её сюда и не покалечить, — Капитан не оправдывался. Он никогда не оправдывается.
Колдунья едва ли не отмахнулась от его слов:
— Я забираю её!
— На время, — проронил Голова, и когда она открыла рот для пылкого возражения, снова показал ей орнаменту, напоминая, какая сила стоит за ним. — Вы женщина и верю, что позаботитесь о ней куда лучше, чем мы. Но в Айурэ она поедет с нами. А в городе попадет к своей семье и у Фогельфедера к ней будут вопросы. Пожалуйста не забывайте об этом.
Её кипящая ярость столкнулась с его каменной флегматичностью. Ритесса осознала услышанное:
— Семья? Вы знаете, кто она⁈
Тим кивнул:
— Знаем.
Повисла пауза и Ида, поняв, что ей говорить не намерены, не стала настаивать, махнула рукой. Ларченков, подчиняясь приказу хозяйки, перерезал верёвки и взял Оделию на руки.
— Она ещё спит, ритесса, — проронил он.
— Это не сон. Незнакомка, — женщина специально выделила это слово, — истощена тратой резерва. Лишь благодаря удаче вы её не убили, риттеры.
Росс пристроил не приходящую в сознание девушку на лошади, впереди себя. Мы почётным эскортом двинулись следом. Бальд, ехавший рядом со мной, буркнул что-то про проклятущих колдуний. Капитан безмятежно улыбался, он находился в центре занимательного приключения. Болохов смотрел на мир волком.