- Пора отправляться, Иоша.
Иван Александрович заметно медлил. Словно ждал от Иона чего-то. Словно готовился... или уже давно был готов?
- Вы все-таки где-то отыскали консервы, сэр? - полушепотом спросил Ион.
Как же загадили люди это создание природы, этот прекрасный берег... Его уже даже природой называть трудно - одни целлофановые пакеты, пластиковые помятые баночки, банановая кожура, осколки бутылок, которые аж хрустели под ногами. Да и пахнет здесь, помимо речного ила и глины, скисшим мусором и немного пивом.
- Ага. Да и не искал особо, это мне менты подарили. Три штуки целых! Или... или погоди... Или четыре? Стоп... Что-то с памятью в последнее время напряг нехилый... Четыре, кажется, все-таки. Сейчас глянем...
Иван Александрович снова склонился над лодкой. Взял узел, погремел им и неспеша начал развязывать.
Ион присел на корточки.
Вздохнул.
Нащупал рукой самый острый осколок бутылки и крепко сжал его в ладони. Тенью метнулся к Ивану Александровичу, одним движением дернул его за волосы и аккуратно вонзил стекло немногим ниже ключицы.
Ион и представить себе не мог, что чужая кровь так омерзительна наощупь. Горячая, липкая, брызжущая изо рта бурным, но прерывистым фонтаном, словно расплавленная слизь.
Отвратительно.
- Аккуратно, сэр, - Ион быстро подхватил Ивана Александровича и помог ему прилечь на землю, чтобы создатель случайно не ударился о камни. - Вот так, хорошо... Прилягте и... нет-нет, не надо кашлять! Сэр... Сэр, не кашляйте, пожалуйста, вы все вокруг забрызгиваете кровью! Не так больно, да? Я постарался сделать не больно. Я не хочу причинять вам боль, отец.
А он все равно продолжал кашлять.
Странно, даже не попытался вытащить осколок. С другой стороны, Ион бы ему этого не позволил, крепко сжимая запястья создателя.
- И... он... - одновременно и разочарованно, и восторженно взвыл Иван Александрович.
Но по-прежнему смотрел на Иона, как на сына. Как на любимого сына. Даже с еще большей гордостью. И в перерывах между кашлем в глазах создателя можно было прочесть явную любовь.
Ион склонился над Иваном Александрович, храня доброжелательную улыбку и покровительственный взгляд.
- Все было бессмысленно, да? - без тени злобы спросил Ион, мягко поглаживая создателя по сморщенной руке.
- Ио-о-он...
- Иногда смерть даже более торжественна, чем жизнь. Иногда только смерть в силах нас прославить. Мы нужны только тогда, когда мертвы. Я не желаю вам зла, сэр. Я никогда не желал вам зла. Я любил вас. И люблю до сих пор. Но не на то ли мы люди, чтобы жертвовать одним ради другого?
Иван Александрович дернул руками, но Ион вдавил их в усыпанную окурками землю.
- Не надо, сэр. Не надо этого делать. Если вы вытащите стекло, вы потеряете намного больше крови.
- Ты... пом... мог мне... ч... чтобы убить?..
- Людям свойственна непредсказуемость, сэр. Вы же всегда называли меня человеком? Вечно боялись себя, сидели в своей норе и делали железных слуг вместо того, чтобы самостоятельно идти к цели. Даже мне вы нормальную кожу не создали, а ограничились бутафорской головой! Насколько же вы ленивы!
Иван Александрович вдруг запрокинул голову и выдавил из себя сгусток каркающего смеха и кашля.
- Я рассчитывал, ты... убьешь меня быс... тро...
- Не надо фальшивой комедии. Если вы бы знали об этом, вы бы не пошли со мной. Вы уничтожили бы меня сразу, как только догадались о моих намерениях. Вы настолько бездарный и самонадеянный человек... Вы убеждены, что знаете все и обо всех, что вы бог и неприкосновенный гений. Вы заранее создали меня существом, неспособным причинить вред человеку, и понадеялись на себя. Но я больше не ваша машина и не ваш железный раб. Я тот, кто имеет разум, имеет волю и мнение. Я люблю Ингу, и люблю ее настолько, что устраню каждого, кто осмелится претендовать на место около нее. Мой долг - свято беречь мисс. Я принадлежу ей, а она - мне, и если хоть один человек пусть даже в мыслях вознамерится разрушить этот закон или навредить ее здоровью - в игру вступлю я. И либо выиграю, либо погибну.