Иван Александрович со временем перестал кашлять. Однако дышал часто-часто, глотал воздух и наверняка большими усилиями держал себя в сознании.
- А ты... уверен... что все мои слова... были правдой? - даже сейчас он умудрялся ехидно улыбаться кровавыми губами.
Ион нежно погладил создателя по слипшимся волосам. Смотрел на него с таким благоговением и трепетностью, как на сладко спящего трехлетнего мальчика.
- Вы совсем забыли о сыворотке, сэр, - беззлобно прошептал Ион.
- Ты думаешь... изобретая сыворотку... я не сделал противоядия?
Ион замер.
- Что?
- Ты грешил... на сыворотку... мал... лыш... и принимал все мои слова за чистую монету. А... может... я не сказал ни слова правды? Мож... жет... все это я проделал... ради одной цели?..
Ион нахмурился.
Смотрел, как корчится Иван Александрович, как плюется кровью и как дрожит красный осколок, выглядывая из бордового пятна на рубашке.
- Ты... ты не бойся, малыш... Попробуй в сердце ударить... или в висок. Не... не мне тебя учить. В лодке пер... перочинный нож... жик лежал. Попробуй артерии на ш... шее перерезать. Я не хочу долго мучиться... Правда, сынок. Ты и так мне оч... - он вдруг зашелся в безудержном кровавом кашле, - очень помог... Ну так... доверши то, что начал.
Ион молча сидел около создателя.
Эти быстрые глотки воздуха сводили его с ума. И просьба, больше похожая на приказ...
Так он солгал? На него не действовала сыворотка? Тогда почему же он добровольно пошел в институт? Почему он признался во всех делах? Наплел с три короба? Значит, и омолодиться он не хочет, и наверняка Инга в качестве жены ему тоже не нужна, а о свадьбе он, скорее всего, говорил с целью вывести Иона. Не нужен и ритуал, и машина любви.
Тогда что нужно? Умереть? Но почему именно от рук Иона?
- Так ты сделаешь это? - с огромной надеждой спросил Иван Александрович.
Ион опустил голову.
Поднялся и твердо ответил:
- Но это будет последний раз, когда я подчинился вашему приказу.
Глаза создателя сверкнули.
Разлепив склеенные кровью губы, Иван Александрович прошептал:
- Я так горжусь тобой, сынок... Так горжусь, что ты наконец-то это сделал и стал тем, кого я из тебя так упорно создавал...
Понимал ли Ион, что своими действиями выполняет дьявольскую волю Ивана Александровича? Безусловно. Но создателя не должно быть. Создатель угрожает безопасности Инги, а ее безопасности не должно угрожать ничто. Ион поклялся ее защищать. Она ему поверила, и эту хрустальную веру он будет хранить, пока жива его душа.
В лодке действительно имелся забытый кем-то нож.
Ион сжал его в ладони поудобней и вновь присел на колени перед Иваном Александровичем. Грустно вздохнул.
- Но это не отменяет того, что я по-прежнему люблю вас, отец, - вполголоса проговорил Ион. - Вы меня поймите. Иначе я поступить не могу. Ваше существование может навредить моей Инге.
- Знал бы ты, насколько я тебя понимаю... - хрипло рассмеялся создатель.
Ион кивнул.
Склонился на Иваном Александровичем, бережно прикоснулся губами к горячему лбу и прошептал:
- В добрый путь.
Глава 23
- Встаньте прямо, в руке сожмите рукоятку! Да посильней сожмите, а то пистолет улетит к чертям при отдаче!
- Какая отдача? - Хасанов шмыгнул носом, но оружие сжал. - Это ж бутафорский, етитькин титькин, пистолет.
- Какой вы умный, Хасанов! А во врага тоже из бутафорского стрелять будете? Молчать, я сказала! И выполнять! Я вам больше не дура-тренерша, которая помешана на сопливой игре в загадки. Отныне я товарищ капитан Гронская, обращаться ко мне требую по званию, да свои хиханьки-хаханьки засуньте куда поглубже! Выходить нам из института строго запрещено, но уметь обороняться вы обязаны! Из-под ареста скрылся опаснейший преступник и невероятно хитрый человек! Сколько людей уже погибло, и вы можете меня обезглавить, но еще хоть одному я умереть не дам!
Город зашевелился.
Теперь скрывать обо всем стало просто невозможно, да и Акинфеева с его чудо-сывороткой уже не было.
Соревнования не закрыли, но приостановили, пока шум не утихнет. Изначально Ингу и оставшихся участников команды "Дупталепт" хотели в обязательном порядке эвакуировать, но Инга уверила, что Иван Александрович непременно явится за ней, и уж тогда его можно будет перехватить. Если бы все они резко покинули институт, все могло бы в один миг разрушиться, и опасный преступник так бы и остался не пойман.