В голове ударили кувалдой, и Ион вновь мучительно выгнулся, едва ли не разорвав кандалы. Впился зубами в губу так, что прокусил насквозь. Если все получится, если мозг просмотрят, если она узнает, что он совершил...
Он даже на полицейских не напал, потому что смотрела она! Инга не должна разочаровываться в нем! Она не должна знать, кем он стал!
Звуки из прибора еще раздаются? Или вокруг тишина? Или мухи вновь смеются над ним? Или это смеется та бабушка на картине?
Все выло. Все-все, каждый предмет - выл. Пищал... как отключенный телефон. И нарастал с каждой секундой. Вопил компьютером и смеялся поломанным сканером. Все вокруг действительно такое серое, или его глаза заволок слой серого вещества?
Они сжигают мозг... Они сжигают каждую его часть. Ион больше не ощущал свое тело единым целым. Руки жили отдельно и вонзались в прутья койки, ноги жили отдельно и колотили по матрасу настолько, насколько позволяли кандалы. Голос жил отдельно... впрочем, он уже давно живет отдельно и визжит даже тогда, когда Ион находится в раздумиях или даже засыпает.
Больше всего на свете хотелось избавиться от ушей, избавиться от возможности слышать, чтобы убрать эти нечеловеческие звуки. Нет... нет, нет! Даже если Ион лишится слуха, он не лишится мелодии! Она в мозгу, она в голове, она - в нем! Она въелась внутрь и бьет по нервам даже тогда, когда лампочка на приборе не мигает. Она скрипит, противно смеется и рыдает, зовет его по имени и кричит, она разбегается и падает, снова плачет и смеется...
Мозг, казалось, сжимается до крохотных размеров.
В кресле теперь уже сидело два одинаковых Небесных. Нет... три одинаковых Небесных. Один из них уронил телефон. Ну зачем ты так неаккуратно? Вон, из трещины смартфона кровь пошла.
Картинки перед глазами менялись одна за другой. Наверное, оттого, что Ион слишком яростно мотал головой и видел то одну стену, то другую, то потолок, то картину с плачущей бабушкой. Но она же смеялась?..
- Помогите, сэр... Помогите, сэр... Помогите, сэр...
Кто это говорит? Разве он? Разве он еще не потерял голоса?
Так смеется бабушка или плачет?
Ион снова бросил взгляд на стену и не обнаружил там никакой картины. Это было окно.
- Сэр... Дайте воды. Дайте воды, сэр. Сэр... Воды! Дайте воды... Сэр...
Нужна вода.
Хотя бы капля. Хотя бы чего-нибудь.
Он умирает. Он не может больше. Нужна вода. Вода...
Если он не напьется... они узнают... Она узнает... Обо всем узнает...
Она узнает...
- Сэр! Сэр, пожалуйста! Подойдите ко мне, сэр! Дайте пить! Пожалуйста! Дайте пить!
- Заткнись.
Ион помотал головой.
Галлюцинации, кажется, уходили.
Небесный снова был один. И музыка не играла.
Ион попытался сфокусировать на нем взгляд. Все стало медленно менять цвета и превращаться в негатив. Ион зажмурился и встряхнулся, затем вновь открыл глаза.
Кажется, прошло...
- Сэр. Зачем вы делаете все это со мной? Неужели вам так нравится любоваться мучениями? Я не могу понять, сэр - разве нравится?
- Закрой рот! - крикнул Небесный. - Я не поддамся на провокации!
- Я просто спрашиваю, сэр. Неужели так тяжело ответить? Вам это доставляет удовольствие?
Ион запрокинул голову. Датчика жидкости при нем не было, но он ощущал его жалобный писк. Пусть даже не слышал. Ощущал. Как биение сердца. Таймер напоминал, что нужно что-нибудь выпить...
Небесный подошел к зеркалу. Пригладил волосы, поправил рубашку. Вздохнул. Так и не отрывался от отражения. Смотрел с грустью. Смотрел с безнадежностью.
- Так вы не ответили, сэр. Разве вам нравится? Неужели нравится?
- Я выполняю приказ! - рявкнул Небесный. - Приказ Рылина! Он потрясающий человек! Разве я могу его ослушаться?! Он меня почти с улицы подобрал, пригрел, поддерживает постоянно... Он... он такой хороший человек! Единственный в мире, кем я восторгаюсь!
Ион вдруг замолчал.
Поймал взгляд Небесного в отражении. Прищурился.
Медленно произнес:
- Знаете, сэр... Ведь уже все равно, да? Я отключусь... а назад меня вряд ли подключат. Стоило бы вспомнить, как я прожил... Хорошо ли? Сделал ли я то, что должен был? Все ли меня устраивало?
Небесный лишь пренебрежительно потирал щеки.
- И вот, что я понял, сэр... Знаете, не все. Не все меня устраивало в моей жизни. Не устраивало, что это была вовсе не жизнь. Не устраивало, что я не мог быть полноценным по отношению к Инге. Не устраивала своя внешность. Ну что за уродское лицо? Я бы хотел себе чуть поровнее нос, губы не такие тонкие, глаза побольше... Наверное, я бы хотел выглядеть как вы, сэр.
Небесный закашлялся и изумленно развернулся.