И она попыталась. Честно попыталась, но руки перестали шевелиться совсем, это были словно и не ее руки, а окаменевшие обломки манекена. Губами, кажется, что-то ворочала, что-то пыталась сказать... Но как она могла сказать, если даже мыслей никаких не было в голове?!
Руку наконец поднять получилось, но рука эта странным образом прошла сквозь матроса. А, может, его вообще не было?
А, может, и Инги нет?
И мира нет?
А мира не было. В до безумия яркой, аляпистой реальности единственное, чему Инга верила: чувство осязания. Чувство ледяных пальцев, скользящих по коже, чувство боли от впивающихся ногтей, чувство травы, смятой под обнаженной спиной...
У этого не могло быть конца. Это просто дурной сон, а от снов обычно просыпаются. Но даже во сне самое страшное мысленно вопить "Я не хочу!", а физически быть полностью обездвиженной.
Хорошо хоть, что красивый радужный мир прячет все бездуховное, мерзкое и гадкое.
Вдруг Ингу оглушил пистолетный выстрел.
Или это тоже проделки аляпистого мира?..
Она с трудом разлепила каменные веки.
Нет, французов почему-то не было.
Зато имелась черная фигура на радужном фоне в красиво развевающемся плаще...
***
Зло тоже хотело всего лишь сделать нас счастливыми.
А Инге теперь было безразлично абсолютно все.
Это только в кино отважные женщины кричат о доблести и неукротимом патриотизме, отворачиваются от плохих парней и гордо заявляют: "Я лучше умру, чем буду общаться с убийцей". Но в реальности банальный страх и желание жить заставит тебя не только общаться, но и целовать ему ноги и отгонять мух, лишь бы он никоим образом на тебя не взъярился. Инстинкт самосохранения выше морали, а реальность более скучна и некрасива, чем красочные фильмы о благородных героях.
- Спасибо, - хрипло вырвалось у Инги.
Она бы не выжила без него. Ни с другими людьми, ни одна. Ион был прав: его впаянный в горло ошейник с коротким поводком будет сдавливать Инге дыхание всю оставшуюся жизнь.
Он молчал.
Он молчал все время.
Он еще не сказал ни одного слова.
И невозможно прочесть по его непроницательному лицу: злится ли он или легко простил Инге ее попытку побега.
Она судорожно вздохнула и оперлась головой о рыхлую стену пещеры.
Трещал костер. Оранжевое сияние обнимало пещерный мрак. Ион подогревал на огне какой-то морс. И снова неясно: для себя или для Инги.
А она не могла смотреть ему в глаза. Не могла вспоминать, в какой низости чуть не оказалась, как падше выглядела, какой испытала ужас...
Теперь пришла в себя. И теперь понимала: все было. Ей не снилось. И не казалось. В поиске спасения Инга набрела на поставщиков наркотиков, которые вкололи в нее какую-то дурь - от которой, кстати, почти не ломало! - а потом попытались воспользоваться ее беспомощностью. И если бы не Ион...
Что он сделал плохого Инге? Если только...
А как же сожженный корабль вместе с запертыми в нем же французами?
- Вы будете морс? - вдруг спросил Ион.
Она вздрогнула и тревожно обняла себя.
- Ион!
- Да, мисс?
- Это же... Это же ты все подстроил?
Он замер.
Очень медленно развернулся к Инге.
Электрические глаза сверкнули.
- Что? - резко рубанул он, и Ингу аж пронзило льдом от его тона.
Но она не сломилась.
- Людей. Корабль. Это ты подстроил?
- Мисс! Вы хотя бы вслушайтесь в свои слова! Вы сами-то хоть понимаете, о чем говорите?
- Если б не понимала, наверное, не говорила бы! Почему ты уходишь от ответа? Я же знаю, что это все ты!
- Вы что, издеваетесь надо мной?! И еще имеете наглость даже не думать, а говорить вслух такое обо мне! Вы еще не поняли?! Вы не понимаете, да?! Вы совсем меня не понимаете?! Не чувствуете, не слышите?! Или вы действительно считаете, что я вижу в вас проститутку и способен продать первым же попавшимся наркодилерам?! Вот, значит, как вы ко мне относитесь?!
Инга сжала губы и закрыла глаза. Разве его вообще возможно переубедить?
- Ион, - устало выдохнула она. - Не кричи. Пожалуйста. У меня болит голова.
- Удобный повод отступить, мисс! Я хлопаю вам стоя! Только я уже все осознал. Вы меня не слышите. Вы не понимаете меня. Вы не понимаете моих к вам чувств. А пока вы не поймете, говорить с вами бессмысленно.
- Господи, Ион! Я тебя понимаю! Я прекрасно все понимаю: что ты на мне помешан, что...
- Нет, - отрезал он, - не понимаешь. Ничего ты не понимаешь, Инга, раз думаешь обо мне такое.
От неожиданности она замолчала.
Кажется, предположение действительно очень сильно задело Иона.
Плевать.
Все равно она выберется. Скоро ли или нет - все равно выберется. И вернется домой. И увидит маму. И будет вспоминать пережитое с ностальгией и радостью от счастливого завершения страшной истории.