Инга всунула пальцы во вчерашнюю рану и раздвинула ее пошире. Жаль, теперь это получается плохо, ведь Ион позавчера оторвал ей все ногти, чтобы она не могла причинять себе вред. Но Инга пыталась подцепить в ошметках плоти тоненькую ниточку змеиного хвостика, вытянуть его вместе с прилипшей кровью, мясом и венами, накинуть на его шею...
Инга мечтательно вздохнула и села. Нос щипало от капель, но запах овсянки стал чувствоваться.
- Что за сюрприз? - она пододвинулась вплотную к столу, чтобы ничего с ложки не упало на сорочку.
Чувствовала, как Ион садится рядом.
- Мисс, да вы поешьте сначала, - серебряным звоном прокатился его смех.
- Я не хочу. Я устала от каши.
- И что же вы предлагаете? Дать вам жареную на масле картошку? Гамбургер? Чипсы, не дай бог? Я кормлю вас только здоровой пищей. Только той, которая укрепляет иммунитет... вы же и сами это прекрасно знаете! Посмотрите на себя - и кожа у вас красивее, и фигура стройнее, и волосы на голове прорастать стали, хоть я полностью сбрил их только неделю назад.
Посмотрела бы, да никак. На один глаз Инга ослепла еще пять лет назад, когда Ион вздумал сжечь ей лицо. Но вечная маска без прорезей для глаз, закрепленная на голове, по его словам, "избавит вас от искушения польститься на красоту чужих мужчин". Какую - непонятно, ведь чужих мужчин, да и женщин тоже, Инга не видела уже больше пяти лет. Наверное, он и имел в виду те самые фильмы - а вдруг ей приглянется какой-нибудь актер?!
А еще таким образом Ион желал предотвратить суицид. Сложно покончить с жизнью, когда ты даже не видишь мира. Но, наверное, сложно было бы даже, если б мир Инга все же видела. Он убрал отовсюду все острые предметы, убрал все веревки, не допускал никаких зеркал, лекарства выдавал только сам, да и все время находился с ней рядом, не расставаясь ни на секунду. Разве что иногда, когда она спала, выходил, чтобы достать еды и другие необходимые припасы. Но в такие минуты Инга действительно спала - опьяненная сильнейшими снотворными и прикованная к койке.
Впрочем, нельзя относиться к нему так критично. Раз в месяц он маску все-таки снимал - в основном, в субботу или в душе. Тогда он усаживал Ингу напротив себя, сам же опускался в кресло и просто сидел, излучая сладкую нечеловеческую улыбку. Ион хотел, чтобы она помнила только его, помнила о его красоте и восхищалась ею.
Он вообще любил, когда им восхищаются.
Он даже сам собой, бывало, восхищался. И было чем.
Инга старела. Инга - со шрамами вместо кожи на лице, с лысой головой и обрубленными ногтями, без глаза и собственного мнения...
А он был вечно молод и вечно красив. Точно такой же, как и в первый день их знакомства. Холодно-изумительный, галантный и прекрасный. Инга бы с радостью отдала его первой попавшейся девчонке...
Но он любил только ее. И ни о каких "других" не могло быть и речи.
- Пожалуйста, не надо. Я правда не хочу есть. Прости. Может быть, потом.
- Какое "потом"?! Пищу нужно принимать в строго отведенное для этого время ровно в том количестве, которое необходимо для успешной работы организма! Вы думаете, это все я для себя делаю?! Температуру регулирую для себя?! Регулярно вас мою, лечу, забочусь о вас - все для себя?!
- Я хочу на улицу. Я хочу подышать свежим воздухом.
- Вы сами-то хоть думаете, о чем говорите?! На какую улицу?! В этом бункере в каждой комнате стоят фильтры с чистейшим воздухом, а что на улице?! Да один вдох этого изгаженного людьми смога способен убить в секунду! Инга! Я вами недоволен!
Она вздрогнула, сжалась и кончиком пальца дотронулась до глубоких шрамов на запястьях.
Холод пробежал по спине, и Инга спешно выдохнула:
- Прости, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть!
Неслышно он скользнул сзади безмолвной тенью - лишь каким-то шестым чувством Инга это ощутила. Неожиданно и остро ее шею охладил металл.
Инга втянула голову и сжала мочки ушей. Вспотевшие от ужаса пальцы соскальзывали, а она пыталась успокоиться. Трудно не успокоиться, когда твою шею обвивает металлическая гидра, а сзади стоит палач, как пантера чувствующий чужой страх, и готовится рассечь горло топором.
- Мисс.
- Ион! Ты же не злишься? Ты же не злишься, правда?!
- Мисс.
Неужели так сложно?! Неужели так сложно просто ему угождать, чтобы он был доволен и не прибегал к наказанию?!
- Мисс. Вы почему так волнуетесь? У вас участился пульс. Он выше обыденного на пятьдесят два процента.