Ион нахмурился.
- Мисс. Вы...
- Что"я"?! Что "я"?! Разочаровала тебя?! Посмела вякнуть?! Да все равно ты свой жалкий ток на мне не применишь, потому что от таких частых сеансов я сдохну! Или ты хочешь, чтобы я сдохла?! Конечно, ты хочешь, чтобы я сдохла! Все эти чертовы пять лет ты только и добиваешься, чтобы я сдохла!
Он резко поднялся.
Инга тоже встала. Сцепив зубы, выкрикнула:
- Уж лучше бы ты взорвался на столе у Ивана Александровича! Надо же, возомнил себя вершителем судеб, а сам-то кто? Банка консервная! И не ошиблась я в тебе в самом начале, совсем не ошиблась! Милосердный, вы посмотрите, от грехов меня избавляет... Да нахрен мне твои трупы не всрались!
Ион схватил ее за горло и оторвал от пола. Но у нее хватило сил, чтобы болтающейся ногой лягнуть его между ног. Пусть ему даже и не больно. Пусть это бесполезно. Но выплеснуть ярость Инга должна.
Он швырнул ее в стену. И только когда в ушах зазвенело, а в глазах потемнело, Инга осознала, что ударилась головой.
Встретилась с его взглядом.
Череп раскалывался. Инга сжала кулаки и, тяжело дыша, процедила:
- И еще говорит, что любит... Конечно же, ведь все, кто любит, швыряют девушек в стены! Ты не меня любишь, а свои пятилетние труды! Слышишь?! Нет у тебя никакой любви!
- А ну хватит!
- Это тебе хватит! Хватит мне рот затыкать! Сколько можно?! Все Иоша да Иоша, Иоша да Иоша... тьфу! И сломался твой полиграф, я никогда тебя не любила!
Он рывком поднял ее за шиворот и поволок за собой.
- Я не знаю, что сегодня с вами. Может, просто плохое настроение. Но лучше будет, если вы успокоитесь.
- Да тварь ты! - визжала Инга. - Сволочь! Ненавижу! Ненавижу тебя! Всей душой, слышишь?! Всей душой! И человеком ты никогда не был! Как и был тупым куском железа, так им и остался!
Так часто применять токовое наказание все-таки можно.
Или теперь Иона действительно уже не волнует, помрет она или нет. Но как же? Это же его годы стараний! Неужели он позволит разрушить их какой-то койке с кандалами и бьющему током шлему?
Инга дернулась. Он крепко держал ее за шиворот. Позади него уже блестящая кровью кушетка и черные вены проводов. Снова потеря памяти, снова три дня быть дурочкой...
Инга вынырнула из сорочки, скользнула к нему, толкнула, навалилась всем телом и придавила к койке. С молниеносной быстротой пристегнула его руки к кандалам.
Ноги не успела. Ногами он пнул ее в грудь, Инга перелетела через койку, но упала уже на локти.
А Ион дернулся раз, другой. Помотал головой и с изумлением взглянул на Ингу.
Она медленно поднялась. Надела сорочку и присела на пол рядом с ним.
- Браво, мисс, - наконец тихо сказал Ион. - Браво. Это было блестяще.
- Я знаю, - хрипло ответила Инга, потерев ушибленный локоть. - Я давно этот план придумала. Ждала только, когда маску снимешь.
- И что же вы хотите, мисс? Держать меня здесь без воды? Но вы не сможете выбраться из бункера и просто умрете с голода.
- Только ты знаешь, как выбраться, да? - усмехнулась Инга.
Ион молчал. Кандалы, спасибо ему, сделал крепкими. Ничего предпринять и вправду не мог.
- Помнишь, как тебя в убийствах подозревали полицейские? - Инга потерла щеки. - Они пристегнули тебя к койке и не давали воду. Только так тебя можно отключить.
- И что же вам это даст, мисс? Я ведь уже говорил вам - все бессмысленно.
- Полицейские хотели подтвердить свои догадки, - как ни в чем не бывало продолжала Инга. - Хотели изучить твой мозг и увидеть, убивал ты или нет. А я хочу изучить твой мозг и увидеть, как выбраться из бункера.
Ион на секунду опешил. Рвано вздохнул.
- Но вы же этого не сделаете, мисс?
- Почему вдруг?
- Вы любите меня, я знаю. Я ведь все чувствую. Просто боитесь себя. Боитесь показаться аморальной. Боитесь своей же совести. Но не надо бояться себя. Не надо бояться себя, мисс. Вы любите меня, так скажите это.
- Пошел ты.
- Мисс! Долго же вам придется ждать. Полицейские для истощения моей энергии использовали звуки, а у вас их нет.
- Дождусь.
- Пока я отключусь, припасы еды кончатся. Вы захотите есть.
- Буду экономить.
Ион вздохнул. Снова подергал руками. Закрыл глаза.
Инга понимала, что ближе трех метров к нему подходить опасно. А лучше вообще выйти из этой комнаты. Но вдруг он во время ее отсутствия сумеет выбраться? Как же он сумеет? Гибкость у него развита даже ниже человеческой. Одно оружие, которое у него осталось - это манипуляция, и чтобы лишить Иона и этого, нужно просто выйти.
Может быть, это и не совсем любовь, а что-то сродне Стокгольмскому синдрому. Но Инге было чрезвычайно трудно просто сидеть и ждать, зная, что где-то там, в комнате, он умирает от жажды. Поэтому она просто вколола в себя сильнейшее снотворное и устало отключилась.