- Ты больной.
- Возможно. Возможно, я слишком ранимый, мисс. Но я просто осознал: чуда нет ни для кого.
- Откуда такая уверенность?
- Он замерзал. Промокал под дождем. Дрожал. Так... беззащитно пищал. Он не хотел умирать, он пытался жить. Он ни в чем виноват не был. Но неумолимо погиб. Хоть быстро, и то хорошо...
- Кто "он"?!
- Воробей. Он маленький был еще. Ведь достоин был жить. Ведь заслужил. А чуда нет.
- Ты правда его жалеешь?
- Мне всегда сложно принимать смерть, мисс. Наверное, я слишком бережно отношусь к живым и слишком высоко оцениваю жизнь. Знаете, как тяжело мне было, когда погибли Матвей и Евгений?
Теперь Инга уже не могла сдерживать себя и бессовестно ревела. Упала на клавиатуру лицом и ревела - унизительно и безудержно. Сил просматривать все эти видео уже не было, ведь дальше пойдут убийства, а она не хотела их видеть.
Но у всего рано или поздно бывает конец. И у доброты Иона. И у Иона самого.
Все кончено.
По-прежнему всхлипывая и утирая мокрые глаза, она стала ворошить последние папки.
Чутье ее не обмануло. Они действительно находились в чем-то подобном Антарктиде. Выход был замаскирован в кабинете Иона, стоило лишь отодвинуть руку маленькому роботу и ввести код, как откроется коридор, где имеется и шуба, и шапка, и варежки, и даже шарф с сапогами. Зачем все это Иону - неясно, но, наверное, так он хотел походить перед другими людьми на живого человека.
Когда Инга переоделась и вышла наружу, она сперва и не поняла, что произошло. Просто ее щеки вдруг неожиданно защипало, а сама она закашлялась от резкой перемены воздуха. Привыкшая дышать отфильтрованным кислородом, Инга задыхалась кашлем и прижимала кулаки к груди. Глотка разрывалась, тяжелый смог камнем упал в горло и преграждал дыхание.
Снежная пустыня вокруг со вздымающимися горами льдов. По сравнению с этими глыбами Инга вдруг ощутила себя такой маленькой, такой ничтожной и крошечной, что ее обдало мурашками.
А ведь при желании можно и взобраться на них. При желании можно все! Можно пойти куда ни захочешь, ведь теперь нет надзирателя, и не надо ничего делать по его указке! Свобода появилась так резко и неожиданно, что Инга даже не могла сполна ее осознать! Каждую минуту ей казалось, что вот-вот сзади кашлянет Ион, потребовав прекратить недостойное поведение и уйти наконец с мороза.
А мороз был крепким.
Рано радоваться. Нужно для начала выбраться из этой ледяной пустыни. Хорошее же место Ион выбрал для строительства бункера...
Место, где нет ни одной живой души и нет никаких звуков, кроме оглушительного свиста вьюги. Громадные айсберги, которые, наверное, выше и шире любого небоскреба, вздымаются своими ледяными куполами к полярной ночи с зелеными красками северного сияния. Наверное, для них Инга меньше, чем для нее муравей...
И куда идти? Где выход? Где находится город? Как вообще можно попасть домой?! Всюду - вечная ночь, вечная пустота и вечное безмолвие!
Инга обернулась и посмотрела на теплый бункер, первую ячейку которого уже занесло снегом. Чувствует она, что, поскитавшись, вернется, починит Иона и напоит его чаем...
И дальше будет жить, повторяя день за днем? А если он вообще придумает в наказание что-то ужасное?!
Уж лучше сдохнуть и замерзнуть в снегах, чем возобновить ушедший кошмар.
Инга закуталась в шубу потеплее, надвинула на нос шарф, сжала руки в варежках и мужественно отправилась месить ногами снега.
Откуда-то же он брал еду. Вряд ли каждый раз ездил в город - а, вернее, летал, ведь машины наверняка здесь не катаются. Может, здесь есть какая-нибудь лаборатория? Часто ученые селятся в Антарктиде, чтобы оставить секретные изобретения действительно секретными. А Ион заимствует у них продукты. Открыто или тайно - это уже неважно.
Значит, нужно найти эту лабораторию!
Никаких следов, конечно же, нет. Где искать - неясно. Есть ли она вообще - неизвестно. Но Инге были просто необходимы люди! Наркоманы ли, бандиты - все не имеет значения, вряд ли уже может быть хуже.
Инга дыхнула на рукавицы. Казалось, что даже дыхание мгновенно замерзает и превращается в лед, едва вылетев изо рта. Ресницы уже покрылись инеем и хрустели при моргании, руки замерзли и окаменели даже в варежках, даже в карманах. Инга не чувствовала ни своего лица, ни своих ладоней, ни ног, которые шли сами по себе. От воя метели уже звенело в ушах, а из-за постоянно рябящих перед глазами хлопьев снега казалось, что Инга не прошла и десяти метров, ведь пейзаж всюду был одинаков.
Часто Инга видела такую ночь во снах. Ее одновременно пугали и восхищали айсберги таких размеров, по сравнению с которыми Инга была просто песчинкой, одной из многих. Но в таких снах обычно не настолько холодно, а уйти из ледяной пустыни можно было очень легко: просто упасть в снег, обнять себя и уснуть.