Инга помотала головой и увидела рядом с собой морщинистого мужчину лет шестидесяти с черной, местами седеющей бородой и бодрыми, яркими голубыми глазами.
- Вы как? - чуть нахмурясь, хрипло спросил старик.
Инга поскребла щеку и ойкнула, когда подушечки пальцев уколола боль.
Неужели она жива?!
- Вы нашли меня? - крикнула она. - Вы нашли меня, да?! Как вы нашли меня?!
Старик почесал бровь. Сам глотнул из железной кружки и пояснил:
- Да от экспедиции я отстал, нагнать пытался. Слышу: воет сзади кто-то. Подумал, волки. Обернулся - нет, не волки. Да и откуда там взяться волкам? Я вас до вертолета донес. Подумал, вряд ли вы здесь оставаться будете, в таком холоде. Замерзнете ведь, умрете. Вы откуда будете?
Откуда... Да какая разница! Какая вообще разница, что было раньше! Ведь Бог все-таки есть! Это действительно какое-то чудо!
Старик, как выяснилось, накрыл ей ноги пледом и даже надел сухие носки и ботинки. Горячий чай обжигал горло и прокатывался по замороженному пищеводу. А за окном кучевыми облаками улетало прошлое...
- Вы ведь русский, да? - Инга уже и забыла, как разговаривать с чужими людьми. И отвыкла, что им не надо угождать, что можно не бояться их обидеть и необязательно подчиняться. - Или просто говорите на русском так хорошо?
- Я украинец, - кивнул старик. - Украинский эколог. Давно уж в снегах пропадаю. Семья, наверное, меня уже и похоронила. Вот, к внучке еду. Когда я уезжал, ей три было. А сейчас... сколько? Девять должно быть? Или все-таки восемь?
Какое душевное тепло от него исходило... Какое привычное умиротворение!
Это была история длиною в пять лет. Это было мучительное время. Время страха, время отчаяния, время безысходности и вечного подчинения. Время безвольности и зависимости.
Это было страшное время. Но любое страшное время когда-нибудь заканчивается. Она его выстояла. Она смогла.
Она победила.
Победила изощренный разум и дьявольскую любовь. Победила железного монстра. Да, пострадала - но выжила. И выбралась.
Так не в этом ли счастье?
- Вы скучаете по внучке? - тихо спросила Инга и прижала ладони к сердцу, которое глухо кольнуло.
Старик внимательно посмотрел ей в глаза.
- Не столько скучаю, сколько боюсь за нее. Она же родилась инвалидом. Дочка моя деньги все собирала на операцию. Вы думаете, зачем я в эти снега поехал?
Сердце кольнуло сильнее.
Инга вдруг вспомнила, как согласилась участвовать в этих дурацких соревнованиях только чтобы сделать маме протез...
А живая ли она вообще сейчас?..
- А вы что там делали? - полюбопытствовал старик, склонив голову набок. - Приключений искали?
- Ага, и нашла, - прохрипела Инга, шмыгнула носом и закуталась в плед. Тело покалывать стало меньше...
- А... - старик не договорил, лишь коснулся пальцем кожи на своем лице.
Инга горько усмехнулась.
- Печальный опыт общения с психом, - пояснила она.
Старик вздернул брови.
- Вот как?
- Вы не вдумывайтесь и не сожалейте. Не надо. Мне не нужно сожалеть, со мной надо радоваться. Вы ведь не знаете даже, насколько я сейчас счастлива.
Она и сама не до конца понимала, насколько сейчас счастлива. Сердце бешено колотилось в груди, руки дрожали от восторга, на глазах проступали слезы, а разум вопил лишь одно: я свободна!
Теперь нужно найти свой дом. Найти маму. Нужно заранее придумать историю, которая напугает ее меньше всего. К примеру, сбежала с любовником-роботом на остров, чтобы избежать насмешек окружающих. А шрамы откуда? Откуда слепа на один глаз?
Придумает еще.
Теперь у нее много времени. Своего времени.
- Да-а, - протянул старик и снова хлебнул из кружки. - И развелось же этих психов... Никому верить нельзя. Либо жадный попадется, либо ленивый, либо нос задирающий...
- Это точно.
Инга подошла к иллюминатору.
Так интересно смотреть на пустое небо, плывущие холмы внизу и кусочек тучи вдалеке, от которой длинными линиями струился дождь.
А в душе разливается светлое тепло...
Инга снова шмыгнула носом. Насморк - это лучшее, что может случиться с ней после такого путешествия, но, кажется, ее морозит, а в горле сильно першит...
- Заболеваете? - очень тихо спросил старик.
Инга поежилась.
- Будет странно, если я не заболею.
- Могут начаться осложнения.
- У вас нет каких-нибудь лекарств?
Старик задумался.
Медленно поднялся, поскреб бороду и присел на колени перед креслом. Вынул из-под него аптечку.
- Вот такое есть, - бросил он, раскрыв ящичек.
- Что это?
- Да защита. От самой болезни не помогает, но предотвращает осложнения... Мне кажется, на данном этапе не помешало бы даже такое слабенькое лекарство. Все-таки вы на холоде, видать, долго находились. Ничем хорошим это не закончится. Наверное, глупо сбежать от психа, но умереть от болезни. Надо? Вы где, кстати, живете?