Пропал Женька уже давно, а вот убит был, скорее всего, в течение часа. Кровь была еще свежей и блестела, тело расслабленно и пока не имеет признаков окоченения, также нет ни одного трупного пятна.
Кто мог его убить?
Кто-то из участников? Акинфеев? Ион? Иван Александрович?
Нет, Ион, скорее всего, не виноват. Когда Инга привезла его, Женька уже пропал. Можно, конечно, предположить, что Жмулько исчез по собственной воле. Но ведь Ион постоянно находился с ними. Да и мотивов для убийства у него нет, как нет и в принципе жизненных целей.
А если Иван Александрович? Вот он более, чем странный. И его рассказы о поедании мяса и сдирании человеческой кожи... Но, опять же, все время, когда ученый находился здесь, он был с Ингой.
Пока находился здесь... А если...
Большая вероятность того, что Жмулько убил кто-то из находящихся в школе. Но ведь место это не засекреченное и на десять замков не запертое. Сюда с легкостью можно как войти, так и выйти. А сколько сюда ведут подвалов?
Нельзя никого обвинять заранее. Нужно дождаться, когда обвинение вынесет полиция.
А вот нежелание Акинфеева вызывать оперов уже подозрительно... Он хорошо объяснил это самое нежелание: боится, что "СостяЗуниум" закроют, а ему не дадут денег. Хорошая версия. Но истинная ли?
- Ты хочешь иметь проблемы? - вдруг злобно спросил он.
Инга подавилась.
- Что? Ты... ты мне угрожаешь?
- Ни в коем случае. Просто у тебя возникнет много проблем после того, как ты вызовешь ментов. Тебя затаскают по отделам, замучают всякими дачами показаний... Оно тебе надо? А соревнования? Мама твоя? Хорошо, можешь быть героем. Можешь казаться справедливым полицаем. Можешь. Вот только поможет ли это твоей матери? Поставишь ли ты ее на ноги своим правдолюбием? Дадут ли тебе деньги за то, что ты, такая правильная послушная девочка, расскажешь гоголям про тело?
Ингу аж затошнило.
Она отвернулась к кишащему мухами телу, чтобы не видеть омерзительное лицо Акинфеева.
Если бы он убил Женьку, то зачем тогда прибежал и доложил о трупе? Хотел снять с себя подозрения? Но ведь мог бы просто прикончить в безлюдном месте и где-нибудь спрятать. Никто об убийстве б и не знал, а грешили бы на Женю и его безответственность.
Да и не похож Акинфеев на человека, который из ритуала способен совершить самую ужасную казнь в истории. Не похож он на того, который хоть во что-то верит, кроме своей неотразимости.
А вот Иван Александрович... Его восхваления неведомой богине... Его реплики о поедании плоти...
- Ты знаешь, что своими словами только усугубляешь свое положение? - вскинулась Инга. - Ты навеваешь на себя лишние подозрения. Я бы на твоем месте так не делала. Соревнования закроют? Ну и что? Другую дойную корову себе найдешь. Сейчас не время думать о деньгах - это во-первых! Во-вторых, я, как сотрудник министерства внутренних дел, обязана об этом сообщить, и точка! Остановить меня сможет только незаконное лишение свободы или убийство, но ты же не хочешь брать на себя еще один повод для обвинений?
Акинфеев вновь было дернулся в сторону Инги, но вдруг резко замер. Как-то снисходительно посмотрел на нее и неожиданно легко согласился:
- Ну, звони. Вызывай своих мусоров, пожалуйста! Пусть мамаша твоя еще фиг знает сколько на колесах покатается! Тебе ж на мать родную плевать, ты о чести думаешь! Героиха, блин, нашлась. Гоголиха недоделанная!
Инга сжала руку в кулак, чтобы тяжелая ладонь не прилетела Акинфееву по затылку.
Приказала ему выйти из спортзала и вообще туда не заходить и ничего не трогать. Остальным ребятам дала рассеянные ответы, бросив, чтобы ни в коем случае не посещали зал.
Вызвала полицию. Села на маленький диванчик в кухне. И вдруг обняла себя, судорожно подрагивая. Перед глазами то и дело являлась кровавая улыбка Женьки и его торчащие лопатки с нанизанными на них легкими. Кишащие мухи. Съеживающиеся глаза.
И обрывок родинки в форме кленового листа, выглядывающий из-под свитера Ивана Александровича...
- Вам плохо, мисс?
Инга отрешенно подняла глаза.
Да, ей плохо. Ее морозит. В красных цветах ей мерещится кровь, в предметах - мертвая улыбка Жени, а мозг разрывается от мыслей про родинку ученого, которая точно такая же, как и у Инги.
- Может, и плохо, - прохрипела она и закуталась в плед. - Только вы мне не поможете.