Инга подняла на Каврыгина глаза. Натянуто улыбнулась:
- Вы хоть когда-нибудь довольны жизнью?
- А хоть когда-нибудь эта самая жизнь ко мне передом повернется? - в тон спросил он. И сам же ответил: - Нет, конечно. Я ж Темка. Я ж никому не нужен. Я ж страшный. В детстве еще мамка говорила, какой же я урод. С рождения все не так, как у людей было. Дети смеялись... Тьфу на вас всех! Трясите кишки дальше под эту балалайку, а я спать пошел. Буду я тут с вами возиться... Уроды моральные... Ненавижу...
Инга скривилась.
В присутствии Каврыгина ей всегда хотелось тщательно выполоскать душу и съесть кусочек сахара. Его прожигающая насквозь горечь и зависть настолько отвращала, что так и подмывало отплеваться и забыть об этом брюзге.
Инга сжала губы и повернула голову.
Акинфеев тоже был приглашен на вечеринку. Сейчас он аж шатался от выпитого алкоголя. Хватался за стены, дергался, как зомби, совершенно мутным взглядом окидывал людей. Завидев Ингу, направился было в ее сторону и хотел что-то сказать, но упал на колени, скрючился и вывернул прямо на пол избыток спиртного.
Инга резко встала, отвернулась и прижала ладони к губам.
Иногда в обществе она ощущала себя человеком, подглядывающим за людьми в замочную скважину.
Все это было... не ее. Чужим. Разве Инга являлась частью этого красного дергающегося сгустка людей, пропитанного алкоголем, рвотой и пьяным хохотом? Разве это веселье? Разве нет ни одной души, с кем можно просто нормально пообщаться, свободно пообщаться?!
- Хасанов... - жалобно позвала она.
Хасанов из всех более-менее казался ей адекватным.
А сейчас он забрался на стол и щеголял какими-то медалями. Обвешав себя ими с ног до головы (в прямом смысле), он ловил восторженные взгляды пьяной толпы.
- Чем вы занимаетесь? - крикнула Инга.
Из-за оглушающей музыки ей приходилось срывать голос.
Хасанов загоготал.
- Етитькин-титькин, тут ж... Этот, как его... Мужик когда-то жил. Когда институт закрылся, здесь этот... его хозяин, в общем, еще проживал, пока не помер. Мы тут нашли медали, которые он хранил... это прадеда его, с войны типа. О, гляньте, а я ветеран! Че, Зиночка, с медальками-то теперь меня облюбуешь?..
Инга резко схватила его за рукав и кубарем стащила со стола.
- Вы сейчас не в том состоянии, чтобы я вам объясняла! - рявкнула она. - Снимайте с себя все! И не смейте больше так поступать! Никогда! Усекли?!
- Прям все? - противно улыбнулся Хасанов.
Даже падение со стола его не смутило. Он достал из нагрудного кармана прозрачный пакетик с темно-зеленым содержимым и ловко закинул щепотку в рот. Охотно поделился и с Зиночкой, из одежды у которой было лишь две маленькие тряпочки.
Инга была больше не в состоянии находиться рядом с ними. Если б она не ушла сию же секунду - ее либо вырвало бы, либо она задушила кого-нибудь из присутствующих.
Все смешалось в один протяжный вой: басы из огромных динамиков, демонический хохот пьяных людей, игральных карт, напившихся тел, валяющихся и на полу, и на столе, и вдоль стен.
Животные, сражаемые инстинктами. И огорчает то, что среди этих животных совершенно не с кем заговорить. Они все пьяны и обкурены. Они считают это весельем. О чем можно поговорить с этими существами? О чем вообще можно поговорить в этом мире хоть с кем-то? Неужели на планете действительно перевелись адекватные люди?!
Хотелось вспомнить детство. Хотелось забежать в комнату, расплакаться и позвонить маме. Пожаловаться, что все друзья вдруг отвернулись. Рассказать секреты. Уютно зарыться в одеяло и слушать любимые сказки детства...
Только мать достойна любви в жизни Инги. Только она поймет. Только она не похожа на людское стадо. Она особенная...
- Желаете что-нибудь выпить, мисс?
Ион всегда умел появляться незаметно и неожиданно. Держал поднос с многообразием напитков - в большинстве, алкогольных.
Инга устало подняла глаза и усмехнулась:
- Так это вы разносите им выпивку? Это из-за вас они превратились черт знает во что?
Ион легонько склонил набок голову.
После долгой паузы возразил:
- Причиной данного состояния является не только алкоголь, мисс. Так вы возьмете что-нибудь?
Инга грустно вздохнула. Прислонилась к стене и с горечью взглянула на людей. Потянула за веревки капюшона, чтобы ткань закрыла голову полностью.
- Ну и зачем вы нам нужны? - пожала плечами Инга. - Спиртное носить да праздные разговоры вести? Свалил же Иван Александрович мне геморрой на голову... Наверняка от старья избавиться решил. Он же чокнутый. Черт знает, что у него в башке творится. И назад забирать он вас на торопится, хрыч старый...